Человек тупо посмотрел на нее и передернул плечами.
– Наверное, нет, – сказал он и отвернулся.
В мозгу Анники сверкнула молния.
– Слушай, ты, – громко сказала она, – я рассчиталась купюрой в пятьдесят евро.
Парень был настолько занят, что не соизволил обернуться. Накачанные мышцы играли под черной футболкой – наверное, он принимал анаболики.
– Отдай мне мою сдачу! – громко и злобно прокричала Анника.
В баре наступила мертвая тишина. Вошла какая-то парочка и принялась оглядываться в поисках места.
– Не ходите сюда, – крикнула им Анника, – здесь надувают со сдачей!
– Заткнись, – злобно прошипел бармен и положил на прилавок две двадцатки.
– Проклятый вор, – сказала Анника по-шведски, взяла деньги и пошла прочь.
Когда она вышла на набережную, в ее сумке зазвонил телефон.
Это была Берит.
– Как там дела на солнышке?
– Ты знаешь, меня тут хотели в сто раз надуть на сдаче в каком-то вшивом баре.
Она решительно шла по набережной прочь от бара.
– Давай им то, что говорят. Что с пропавшей девочкой? Я знаю, ее мать там у тебя, можем ли мы что-нибудь сделать отсюда?
– Можете найти ее подруг в Бромме, – предложила Анника. – Правда, я вчера попыталась контактировать с ними в Фейсбуке. Но они пока не дают о себе знать.
– Фейсбук? – переспросила Берит. – Я читала на экономических страницах, что Фейсбук идет в гору.
– Понятно, – сказала Анника, – и поэтому я тоже на него подписалась. Знаешь, я сейчас подумала о Юлии Линдхольм. Что слышно о пересмотре приговора Филиппа Андерссона?
– Это займет несколько месяцев, – ответила Берит. – Надо будет утрясти кучу формальностей. В обвинительном заключении около тысячи страниц. В нем множество неясностей и небрежностей. Некоторые критики утверждают, что юстиция умирает уже в суде первой инстанции.
– Ты знаешь, что у Филиппа Андерссона есть сестра, которая служит в полиции? – спросила Анника. – Нина Хофман, лучшая подруга Юлии Линдхольм…
– Она сестра Филиппа Андерссона? Я этого не знала.
– Разве это не странно, что у двух таких криминальных типов, как Филипп Андерссон и Ивонна Нордин, сестра – полицейская?
Похоже, Берит стала перелистывать дневной выпуск.
– Нет, для меня это просто две стороны одной и той же медали. Это разные реакции на одни и те же условия воспитания. Я бы так сказала.
– Значит, Нина в этом семействе – белая ворона?
– Странные вещи вообще-то случаются. У предыдущего президента США сводный брат – преступник; мой двоюродный брат Клас-Ёран тоже побывал за решеткой.
– У Билла Клинтона был брат, сидевший в тюрьме?
– Клинтон помиловал его в последний день своего президентства, 20 января 2001 года. Его и еще сто тридцать девять преступников. Это обычай; так делают все американские президенты. Кстати, что поделывает сейчас твоя сестра?