– Какая же это масса таблеток должна быть, чтобы свалить насмерть здоровых мужчин? – удивилась Анника.
– Для непривычного человека достаточно шестидесяти миллиграммов хлорида морфия. Это от трех до шести таблеток. Яда, который остался в бутылках, хватит на то, чтобы убить слона.
Анника ухватилась за бардачок, когда Линде обогнал автобус с пенсионерами, едущими играть в гольф.
– Но как было совершено само преступление? – спросила она. – Грабители вкололи себе противоядие от газа…
– Они ввели себе производное налоксона, да, это так, следы этого лекарства были обнаружены в их крови.
– Они проехали через ворота, набрав код. Откуда они могли его знать?
– Код, который они набрали, замыкается на центральном пульте, а не в частных домах. Это обычные замки, которые можно купить в магазине. За многими кражами стоят охранные предприятия, которые их и организуют, среди прочих ограблений квартир в Новой Андалусии.
Анника задумчиво провела ладонью по щеке.
– Потом они отравили семью газом, вошли в дом без противогазов, разбили стену, в которую был вмурован сейф, перетащили его в машину, ограбили дом, перенесли добро в грузовик и уехали.
– Да, приблизительно так все и было.
– Когда же они почувствовали себя в безопасности, открыли бутылки и выпили пива, чтобы отпраздновать успех предприятия.
Никлас Линде кивнул.
Они съехали с запруженного шоссе и въехали на платную дорогу.
– Но уколы сделали их нечувствительными к яду? – спросила Анника. – Наверное, противоядие блокирует эффекты всех успокаивающих средств. Почему же они умерли от морфина?
– Производные налоксона действуют один-два часа. Потом морфин начинает оказывать обычное действие. Именно поэтому, правда, он действовал так долго. Должно быть, грабители ощутили усталость и остановились передохнуть на парковке в Ла-Кампане.
– Я полагаю, что на бутылках остались только их отпечатки пальцев.
– Совершенно верно.
Некоторое время они молчали. Мимо окон проносились горы, море и зелень. Анника закрыла глаза и представила себе спальню девочки, неубранную кроватку, акварельные краски, куклу с каштановыми локонами. Вспомнила она и коридор с закрытыми дверями родительской спальни, пол, на котором умерли дети.
– Это какое-то очень странное преступление, – сказала она. – Или я не права?
Линде смотрел прямо перед собой и ничего не ответил.
Аннику вдруг озарило. Это была тяжелая и неприятная мысль.
– Никто не станет заранее подсыпать в пиво смертельную дозу морфина, если не собирается убить тех, кто будет его пить, – сказала Анника.
– Совершенно правильно.