Он помолчал.
– Я могу взять у тебя интервью о том, как прошли переговоры, – предложила Анника.
– Боюсь, мне будет трудно подводить итоги без.
– Ты можешь просто сказать, что переговоры весьма результативны, что вы на верном пути и что работа продвигается в нужном направлении.
Он подумал и наконец решился:
– Впрочем, они смогут разобраться и без меня. Когда мы встретимся?
Она ощутила безумную радость, едва сдерживая восторг.
– Я живу в Пуэрто-Банусе, – сказала она и попыталась овладеть собой. – Ты бывал здесь?
– Да, один раз с родителями. Мне было тогда четырнадцать лет. Где ты живешь?
Она продиктовала ему название отеля и приблизительную схему проезда, предупредила, чтобы он ехал по первой платной дороге, а не по второй, иначе попадет в Эстепону, а туда попадать не стоит.
Они договорились, что встретятся в восемь часов в вестибюле отеля.
Закончив разговор, она подумала, что надо садиться писать, но усталость была так сильна, что Анника сняла юбку, блузку и забралась под простыню. В голове блуждали спутанные, но счастливые мысли, она незаметно уснула, когда на шоссе зажглись огни.
Пятница. 29 апреля
В Западной Испании рассвет наступает позже, чем в других районах Европы.
Дело здесь не в дискриминации со стороны солнца или богов погоды, а в политическом решении испанских властей. Было решено, что вся материковая часть Испании должна жить в том же часовом поясе, что и остальная Европа, – то есть время по Гринвичу плюс один час, но с географической точки зрения это решение было ошибочным. Анника стояла на пляже в шортах, куртке с капюшоном и кроссовках и смотрела, как в половине восьмого утра над Пуэрто-Банусом поднимается солнце. То же солнце освещало и противоположную сторону моря, красноватый марокканский берег, но там в это время было только половина шестого.
Она долго смотрела на воду, думая о времени и о том, что делают с ним люди.
Это был последний рабочий день на Солнечном Берегу. Завтра утром она летит домой. Она не дописала последнее из взятых ею интервью. Весь материал хранился в виде разрозненных записей в блокноте и в цифровом виде – в телефоне. Потребуется несколько дней для того, чтобы привести все это в порядок и подготовить к публикации. Ни одна из статей не казалась ей особенно интересной. На то, чем она действительно хотела заняться, – на расследование взаимоотношений в семье Сёдерстрём – у нее просто не хватило времени.
«У преступления всегда есть мотив, даже если он неясен. Убийство целой семьи говорит о неслыханной жестокости. Убийцы оставили явное и недвусмысленное предупреждение. Мы не знаем, кто был истинной мишенью этого массового убийства. Себастиан Сёдерстрём был безалаберным транжирой, Вероника Сёдерстрём – успешным и уважаемым адвокатом. Но если никто не задает вопросов, то на них никто и не отвечает. Сюзетта растворилась в тумане 30 декабря прошлого года. Может быть, с ней произошло нечто худшее, чем убийство».