– Пойду посмотрю, что там творится.
Здесь было намного прохладнее, чем в Марбелье. Море справа было уже Атлантикой, море за утесом – еще Средиземным, но ветер дул с Атлантики. Хорошо, что она надела джинсы и пиджак.
Она прошла около ста метров мимо череды машин, пока не добралась до начала очереди. Потом она вернулась. Лотта за это время продвинулась на четыре метра. Анника села в машину.
– Очередь жуткая, – сказала она. – Надо рассчитывать часа на два, не меньше.
– Ты совершенно не уважаешь меня как профессионального фотографа, – вновь продолжила выяснять отношения Лотта. – Ты велела мне делать никчемные снимки этой уродливой тюрьмы, хотя там можно было найти массу более драматических сюжетов.
Анника сглотнула.
– Да, возможно, – сказала она, – но именно эта уродливая тюрьма важна для нашей серии. Для нас не играет никакой роли то обстоятельство, что там живут женщины с козами и изборожденные морщинами испанские старухи, потому что мы здесь для того, чтобы писать о наркомафии и отмывании денег.
– Я говорю не о женщинах с морщинистыми лицами, я снимала их, потому что мне просто было нечего делать, пока я тебя ждала. Конечно, можно сфотографировать и тюрьму, но надо при этом учесть свет, надо работать с изображением. Будь то на восходе или на закате, надо видеть, как меняется цвет…
– Почему же ты этого не делаешь? – спросила Анника.
– Но ведь это ты решаешь! Это ты говоришь, когда мы отправляемся и куда мы едем. Ты обращаешься со мной как со своей секретаршей.
– Я мешала тебе проявить инициативу? Я хоть раз сказала «нет», когда ты что-то предлагала? Ты делала все, что хотела, всякий раз, когда открывала рот!
Лота смотрела на свои руки, изо всех сил стараясь подавить рыдания.
– Это не так легко. Я – всего лишь новичок, а ты – Анника Бенгтзон. Ты и в самом деле думаешь, что я осмелилась бы сказать, что, по-моему, нам надо делать?
Анника опешила:
– Что значит «ты – Анника Бенгтзон»? Что ты имеешь в виду?
– Все знают, как ты обращаешься со стажерами. Ты думаешь, мне очень хотелось ехать на эту работу, чтобы пробыть тут с тобой четыре дня?
Анника побросала все свои записи в сумку, открыла дверцу машины и вышла наружу.
– Куда ты? – крикнула Лотта из машины.
– Делай фотографии, какие захочешь. Я иду брать интервью у адвоката. Встретимся завтра утром в аэропорту.
Она захлопнула дверцу, вскинула сумку на плечо и зашагала к пункту пограничного контроля.
Для пришедших к таможне пешком никакой очереди не было. Анника показала паспорт и покинула испанскую территорию. Пройдя десять метров ничейной земли, она оказалась на британском контрольно-пропускном пункте.