Она вытащила блокнот, записала адрес. Потом вернулась к витрине, чтобы посмотреть, нет ли под фотографией номера контактного телефона.
Никакого номера там не было.
Конечно, нет ничего странного в том, что вилла выставлена на продажу. Ведь продается же пони. Но почему было не разместить здесь более новые и качественные фотографии?
Или эти фотографии продолжали висеть здесь после того, как семья Сёдерстрём купила виллу? Вероника работала здесь и наверняка не раз проходила мимо этой витрины и видела выставленную на продажу виллу. Может быть, она и купила ее после этого? Возможно, покупка была совершена через этого маклера, но он так и не удосужился убрать фотографию с витрины.
Анника посмотрела на часы. Пора ехать в Эстепону.
Было, правда, одно неудобство – отсутствие машины.
Остановка автобусов в Ла-Линее находилась на площади Европы – большом перекрестке в паре кварталов от границы. Автобусы в Эстепону ходили каждый час, до отправления следующего оставалось десять минут. Анника купила билет за три евро шестьдесят пять центов, и в это время автобус подъехал к остановке, дымя мощным дизелем. Она вошла в салон, ощущая ногами вибрацию двигателя. Пахло машинным маслом и дезинфекцией. Сиденья были обтянуты синим плюшем, окна затянуты грязными занавесками. Анника сразу вспомнила школьный автобус, который возил ее из Хеллефорснеса во Флен, а потом в гимназию в Катрине-хольм.
Правда, на внешнем виде сходство со школьным автобусом и заканчивалось. Путь, который на машине занял бы четверть часа, этот автобус из-за испанских особенностей уличного движения растянул на полтора часа. Автобус останавливался в каждой деревушке и подбирал и выпускал народ на каждом перекрестке. Возле Марина-де-Касареса Анника задремала. Проснулась она, когда в Баия-Дорада в автобус с грохотом ввалился парень с доской для серфинга.
Дорога вилась вдоль моря. Поверхность воды пенилась от ветра. Небо было темно-синим и абсолютно безоблачным. Она поняла, что автобус приближается к Эстепоне.
Здесь все было совсем не так страшно и отвратительно, как рассказывала Юлия, подумала Анника, когда автобус подъехал к пристани.
Главная улица тянулась вдоль берега. Проезжую часть обрамляли пальмы и апельсиновые деревья, в кронах шелестел ветер. Под зонтиками на пляже не было ни одного человека, но в кафе и прибрежных ресторанчиках на обед начал собираться народ. Анника вдруг почувствовала, насколько она голодна.
Молодую шведку, у которой Анника должна была взять интервью, звали Вильмой. Никлас Линде сбросил Аннике номер ее мобильного телефона.