- Думаете, я не смогу ухаживать за ним как подобает?
- Вовсе нет, я уверен, что Вы все сможете сделать наилучшим образом.
Брайан ухмыльнулся и охнул, так как Флетчер сильнее оперся ему на плечо.
- Тогда оставьте его у меня, сударь.
- Но Вы не сможете обеспечить ему необходимого лечения!
- Собираетесь проверять меня?
- Скажите, Вы всегда так сердито разговариваете с мужчинами, которые сражаются за Вашу империю?
В этот момент Флетчер наконец вступил в разговор:
- Послушайте, Брайан, Вера - патриотка. Ее заботит не империя, не бедная старая Англия, а только ее молодая родина и, конечно, я.
Флетчер сам удивился легкости своего тона. По-видимому, боль, которую он испытывал постоянно, уничтожила внутренние барьеры, созданные им самим.
Брайан вспоминал ту ночь в таверне, когда стал свидетелем страданий Флетчера. Он отчетливо помнил его слова о том, что женщина старит мужчину. Он также не забыл очень резкого высказывания Флетчера по поводу женщин вообще, и его, Флетчера Айронса, отношения к ним. После всего этого Брайан меньше всего ожидал встретить такое очаровательное создание, как миссис Эшли. Правда, язычок у нее острый...
- Нам нужно вернуться в полк, - спокойно объяснил Брайан. - Его должен осмотреть врач, ведь состояние очень серьезное... Послушай, Флетчер, если ты любишь ее, то должен поступить так, как я советую. Позвольте нам уйти, миссис Эшли, и я постараюсь поскорее вернуться к Вам с известиями. Если выяснится, что лейтенант может продолжать лечение у Вас дома, я немедленно перевезу его. Вы согласны, Айронс?
- Да, я так и хочу поступить.
Флетчер ответил так тихо, что ему пришлось повторить свои слова еще раз. Ему вдруг показалось, что воздух перед глазами переливается и блестит, острая боль пронзила глаза и нарастала с каждой минутой. Лейтенант поднес руку ко лбу и почувствовал, что она в крови. Он так слаб, что не смог произнести даже нескольких слов, чтобы успокоить Веру.
***
Военный врач был доволен, что сможет снять с себя часть обязанностей. Он подробно проинструктировал Веру, научил ее нескольким необходимым процедурам и запретил ей отворачиваться, когда обрабатывал рану на ноге в том месте, где вышла пуля. Сам Флетчер не издал ни одного стона, а Вера, желая его поддержать, собрала все свое мужество, чтобы следовать указаниям врача. Она так волновалась, что до крови закусила губу. Доктор оценил силу и упорство молодой женщины и попросил ее отойти за занавеску и подождать там, хотя был уверен, что она выдержит всю процедуру до конца.
Из-за занавески Вера слышала тихие стоны Флетчера. Возможно, он сдерживал себя ради нее, а может быть, сказывалась многолетняя тренировка. Она не могла точно ответить на этот вопрос, но ощущала, что из ее груди готов вырваться такой же крик боли, какой лейтенант сдерживал в своей.