Она заговорила умоляющим тоном:
– Габриэль…
– Брин, не пытайся вытравить мысли обо мне или о том, что мы больше никогда не увидимся, – рассерженно предупредил он, – потому что, уверяю тебя, это бесполезно. Я не позволю этому случиться.
Она еще раз попыталась высвободить руки, и снова безрезультатно. Сглотнув ком в горле, Брин произнесла:
– Я не понимаю, о чем ты…
– Прекрасно понимаешь, – фыркнул Габриэль.
Румянец выступил на ее щеках. Она прошипела:
– Габриэль, не устраивай сцену.
Несколько человек за соседними столиками бросали любопытные взгляды в их сторону, очевидно почувствовав резкость в голосе Габриэля.
Он мрачно улыбнулся:
– Мы бы сейчас об этом не говорили, если бы ты не была такой трусихой и пришла в «Архангел» несколько дней назад.
Она ахнула:
– Я же сказала: у меня было очень много работы в кафе.
– Так много, что даже не выдалось свободной минутки на звонок своему любовнику?
– Габриэль! – раздраженным тоном предостерегла она, вырываясь наконец из его рук. Она оглянулась вокруг и в ярости посмотрела на него. – Ты не мой любовник!
– Так близка ты не была ни с одним мужчиной, – безапелляционно констатировал он.
Как Брин жалела, что рассказала ему так много!
Габриэлю и самому не нравился этот разговор. Но за эту неделю он так был измучен ее молчанием, что, казалось, не мог теперь отказать себе в удовольствии пощекотать ей нервы.
Просто снова видеть Брин, наблюдать, как она читает журнал в глубине кафе, любоваться ее розовыми щечками, длинными пушистыми ресницами, шелковистостью воинственно торчащих прядей оказалось достаточным, чтобы у него перехватило дух. В джинсах при одном только взгляде на нее стало тесно.
Но в этот раз он не позволит Брин снова его отшить.
– Во сколько ты сегодня заканчиваешь? – спросил он.
Она моргнула.
– Габриэль…
– Мы поговорим об этом либо в моей квартире сегодня вечером, либо здесь и сейчас, но обязательно сегодня вечером, – заверил он ее.
Она отрицательно покачала головой:
– Я устала, Габриэль.
– Думаешь, я не устал?
Она болезненно поморщилась:
– Я не понимаю.
– Я не очень хорошо сплю всю эту неделю, так как ожидаю твоего решения относительно нашего дальнейшего общения.
– «Нас» нет, – устало вздохнула она.
– Боюсь, у тебя проблемы с памятью.
Она покачала головой.
– После своего возвращения я ни разу тебе не позвонила. Разве этот факт не говорит сам за себя?
Габриэль невесело улыбнулся:
– Это говорит о том, что ты просто трусиха, вот и все.
Она вздернула подбородок.
– Ты второй раз подряд называешь меня трусихой, и мне это не нравится.
– Тогда докажи, что это не так, и дай согласие на свидание сегодня вечером.