Дженингсъ принялъ этотъ комплиментъ съ совершенно неподвижнымъ лицомъ и снова повернулся, принявшись за свою работу. Тони еще нѣсколько минутъ съ интересомъ наблюдалъ за нимъ, а затѣмъ медленно вошелъ въ домъ.
Онъ въ полномъ спокойствіи закончилъ свой туалетъ и провелъ пріятные полчаса за чтеніемъ „Спортсмэна“, единственной утренней газеты, которую онъ выписывалъ. Новости дня общаго характера не интересовали его.
Вскорѣ послѣ часа „Сьюза“ ждалъ его у дверей, и четверть часа спустя Тони поднимался по лѣстницѣ къ квартирѣ Молли.
Миловидная камеристка-француженка въ черномъ платьѣ, въ бѣломъ кокетливомъ передникѣ и чепчикѣ открыла дверь на его звонокъ и провела его въ свѣтлую, уютно обставленную комнату.
Молли, сидѣшая за роялемъ и разучивавшая новую шансонетку, вскочила и побѣжала ему навстрѣчу.
— Какъ мило съ твоей стороны, Тони, — воскликнула она. — Ты приходишь на 10 минутъ раньше, и я уже страшно голодна. Подайте сейчасъ же лэнчъ, Клодина.
Тони поднесъ ея руку къ губамъ.
— Какой у тебя хорошій видъ, Молли, — сказалъ онъ. — Ты напоминаешь мнѣ созданіе, выходящее изъ прудовъ.
— Кого? — спросила Молли, — лягушекъ?
— Да нѣтъ же, не лягушекъ. Этихъ милыхъ мокрыхъ дѣвушекъ, ни во что не одѣтыхъ. Какъ ихъ называютъ? Наядами, не такъ ли?
Молли разразилась жемчужнымъ смѣхомъ.
— Для моего платья это не комплиментъ, — сказала она. — А его покрой какъ разъ сдѣланъ для меня специально. Оно тебѣ не нравится?
Тони отступилъ на шагъ назадъ и пытливымъ взглядомъ окинулъ ея платье.
— Оно восхитительно, — заявилъ онъ. — Предполагаю, что художникъ теперь лежитъ тяжело страдая отъ нервнаго переутомленія.
— Во всякомъ случаѣ у него есть время придти въ себя, пока ему не заплатятъ, — успокоила его Молли.
Раздался ясный звукъ серебрянаго гонга, и Молли просунула свою руку въ руку Тони.
— Пойдемъ быстрѣе, — сказала она. — Будутъ рябчики, и было бы ужасно, если бы они простыли. Не правда ли?
Тони встряхнулся.
— Есть трагедіи, о возможности которыхъ лучше даже не думать, — заявилъ онъ.
Во время завтрака, сервированнаго въ красивой залитой солнцемъ маленькой столовой Молли, оба безобидно болтали какъ люди, которые не имѣютъ по отношенію другъ къ другу никакихъ иллюзій, но при этомъ все-таки очень дружны между собой. Завтракъ былъ великолѣпный, и Клодина прислуживала съ граціозной ловкостью, придававшей всему еще большую прелесть.
— Мнѣ кажется, что я влюбился въ твою новую дѣвушку, — задумчиво замѣтилъ Тони, когда, наконецъ, остался наединѣ съ Молли, попивая кофе и куря сигареты.
— Я очень рада, что она тебѣ нравится, — сказала Молли. — Но если ты раньше не виделъ ее, то это только доказываетъ, насколько ты не обращалъ на нее никакого вниманія. Она у меня уже съ Рождества.