Бэггъ нерѣшительно направился къ двери:
— Но я останусь въ пріемной на случай, если вамъ понадоблюсь, и вы хорошо будете слѣдить, сэръ, не такъ ли?
— Да, конечно, — сказалъ Тони.
Онъ подождалъ, пока дверь не закрылась вслѣдъ за Бэггомъ, потомъ усѣлся на край стола и спустилъ между колѣнъ правую руку, въ которой держалъ пистолетъ.
— Ну, джентльмэны, — ободрительнымъ тономъ сказалъ онъ.
— Сэръ Энтони Конвей, — началъ болѣе рослый изъ обоихъ, — согласны ли вы разрѣшить намъ совершенно откровенно спросить васъ кое о чемъ? Вы вполнѣ освѣдомлены о томъ, кто такая эта молодая дама, въ которой вы, повидимому, принимаете большое участіе?
— Конечно, — отвѣтилъ Тони.
— И мы можемъ предположить, что вы, когда, какъ вамъ казалось, пришли ей на помощь, дѣйствовали… — онъ сдѣлалъ краткую паузу, — по чисто личнымъ соображеніямъ?
Онъ съ видимымъ напряженіемъ ожидалъ отвѣта.
Тони кивнулъ:
— Я всегда дѣйствую только по чисто личнымъ соображеніямъ, — замѣтилъ онъ.
— Видите ли, полковникъ, — обратился высокій со слегка торжествующимъ видомъ къ своему товарищу, — дѣло обстоитъ такъ, какъ я предполагалъ. Разрѣшите, впрочемъ, представиться, — обратился онъ къ Тони. — Это полковникъ Сальтеро, офицеръ ливадійской арміи. Меня зовутъ Каньоста… Сеньоръ Эдуардо Каньоста. Имя, хорошо извѣстное среди ливадійскихъ роялистовъ.
Тони отвѣсилъ обоимъ джентльмэнамъ серьезный съ достоинствомъ поклонъ.
— Восхищенъ знакомствомъ съ вами, джентльмэны. Я, правда, не могу утверждать, что особенно восхищаюсь вашимъ свѣтлѣйшимъ монархомъ, но можетъ быть только потому, что я не знаю его скрытыхъ хорошихъ качествъ.
— Нашъ свѣтлѣйшій монархъ, — мрачнымъ голосомъ повторилъ полковникъ: — О комъ вы говорите, сэръ Энтони?
— Ну понятно о Питерѣ, — сказалъ Тони немного удивленнымъ голосомъ. — Или о Педро.
Полковникъ Сальтеро сдѣлалъ еще болѣе яростное лицо.
— Этотъ подлый обманщикъ! — загремѣлъ онъ. — Я…
— Вы не поняли насъ, сэръ Энтони Конвей, — мягкимъ голосомъ прервалъ его сеньоръ Каньоста. — Личность, о которой вы говорите, не имѣетъ никакихъ законныхъ правъ на ливадійскій престолъ. Мы всѣ дѣйствительно лойяльные ливадійцы, приверженцы его покойнаго величества короля Франциска I.
Только прирожденное спокойствiе Тони заставило его выслушать это изумительное сообщеніе съ полнымъ хладнокровіемъ.
— Въ самомъ дѣлѣ, — медленно сказалъ онъ. — Это чрезвычайно интересно. А я думалъ, что они цѣликомъ истреблены.
— Простите, сэръ Энтони, — улыбнулся Каньоста, — но точное знаніе европейскихъ дѣлъ не является самой сильной стороной вашей великой націи. Наша партія сегодня сильнее, чѣмъ была когда-либо въ теченіе послѣднихъ 15 лѣтъ.