– С казинаками? – я процитировала фразу из старого детского мультика и, как ни странно, Креольский ее вспомнил. Лукавые искорки заплясали в устремленных на меня глазах. – С козинаками, – весело ответил он.
– Я тебе душу изливаю, а ты… – Ольга зашлась в рыданиях. Довольно искренних, надо сказать. Не уверена, что таким образом она оплакивала шефа, а не выражала свою обиду Олегу, но факт остается фактом, по щекам девицы текли настоящие слезы, не причиняя, к слову, ни малейшего вреда ее безупречнейшему макияжу.
Виновато мне улыбнувшись, Олег достал из кармана белоснежный носовой платок и брезгливо протянул его красавице.
– Оля, без обид, но давай оставим эти игры, хорошо? Ты же знаешь, я дважды на одни и те же грабли не наступаю. Допускаю, что смерть Юры действительно тебе нелегко дается, ведь есть же и в тебе что-то человеческое, но я уверен, ты это переживешь. И куда быстрее и проще, чем хочешь тут продемонстрировать. А у меня, в свою очередь, слишком много проблем, чтобы еще и утиранием твоих соплей заниматься.
Ого, а это было грубо! Не испытывая теплых чувств к сопернице, я, тем не менее, не могла ей не посочувствовать, осознавая унизительность для нее этой отповеди.
Перекосившееся от гнева лицо Ольги подтвердило верность моей догадки, а дальнейшее поведение избавило меня от мук сострадания.
– Да?! – завопила она, в мгновение ока превратившись из безупречной красавицы в страшную горгулью, – а на эту мымру у тебя время, значит, находится? – она зачем-то ткнула в мою сторону пальцем, хотя и так всякому присутствующему в комнате было ясно, кого именно она имеет в виду. – Таскаешься с ней где-то целыми днями. Твоего брата только что предали земли, а ты уже любовь крутишь. Да еще с кем? С этой… с этой… с этой, – я с нетерпением и некоторым внутренним содроганием ждала окончания фразы. А вот Креольский дожидаться не стал.
– Осторожнее, – тихо и очень твердо произнес он, – прошу не забывать, что ты все-таки гость в этом доме и в любой момент я могу решить, что ты злоупотребляешь оказанным гостеприимством.
Отшатнувшись, словно от полученного удара, женщина стремительно покинула комнату и заперлась в ванной, откуда тут же послышались не слишком-то приглушенные рыдания.
– Соня, прости, пожалуйста, за эту сцену, – устало проведя рукой по волосам, обратился ко мне Олег, – губы мужчины скривила горькая улыбка.
Разумеется, я простила бы ему и большее, а в происшедшем так и вовсе не видела его вины, в чем и поспешила заверить. Креольский сделал ко мне шаг и ласково погладил по голове. Пальцы задержались на моих волосах чуть дольше положенного, от чего кожа тут же покрылась мурашками, а сердце замерло в надежде на продолжение, которое, как мне казалось, было так вероятно. Но, увы, чары растаяли вместе с появление злой колдуньи. Словно фурия ворвалась она в комнату и сквозь зубы вежливо попросила оставить их с Олегом наедине. Бросив на него вопросительный взгляд, я с удивлением обнаружила, что случившееся растрепало не только мои чувства – мужчина выглядел взволнованным. Пожалуй, таким я видела его впервые. Растеряно пожав плечами, он извинился и пообещал подняться ко мне позже. А я-то уж было решила, что его душевное волнение – моя заслуга? Скорее всего, причиной всему была предстоящая беседа с Ольгой, а их якобы ссора не более чем прелюдия. Очевидно, его чувства к бывшей возлюбленной все еще не остыли, и лишь уважение к брату, так недавно ушедшему в мир иной, останавливают его от того, чтобы слиться в любовных объятиях с некогда (а может и все еще) любимой женщиной. Комок тошноты подступил к горлу, стоило мне представить эту парочку вместе.