– Можно? – Креольский номер два даже не удостоил меня взглядом, лишь коротко кивнул головой, выдавая высочайшее разрешение войти в кабинет. Закрыв дверь, я нерешительно топталась у двери, так как шеф всегда держал меня на пороге. Кто знает, вдруг это у них семейное?!
Не знаю, сколько прошло времени. Уверена – не более нескольких минут, но мне они показались часами, так неловко я себя чувствовала, торча столбом у двери. Снять напряжение мог бы новоиспеченный шеф, но он не торопился с этим, продолжая делать пометки в планшете. Наконец он отложил электронного помощника в сторону и поднял на меня глаза.
– Что вы там стоите? – поинтересовался он довольно резким, как мне показалось тоном. – Я не кусаюсь, так что можете смело подойти ближе, тем более, что разговор нам с вами предстоит долгий.
Я торопливо подошла к столу и аккуратно присела на самый краешек кресла для гостей. Креольский усмехнулся, но промолчал.
– Софья… – произнес он и, заглянув в лежащий перед ним список сотрудников, добавил – Семеновна. Так как мы с вами, ээээ, в некотором роде уже знакомы, позвольте без лишних околичностей перейти прямо к делу.
Я кивнула в ответ. Молчание, как известно, золото, в обстоятельствах же, когда все сказанное может быть использовано против тебя, ценность его и вовсе нельзя измерить.
Не дождавшись словесного подтверждения моего согласия, Креольский номер два продолжил:
– Мы с Юрой…, – мужчина запнулся, и я с удивлением увидела, что он пытается справиться с охватившим его волнением. Надо же! Так странно видеть шефа в таком состоянии! Конечно, я понимала, что сидевший передо мной человек вовсе не мой начальник, но, учитывая поразительное внешнее сходство, отделаться от ощущения, что я беседую с Креольским Ю. П. никак не удавалось.
Наконец мужчине удалось совладать с эмоциями, и он продолжил довольно спокойно:
– Наши с братом пути разошлись довольно давно. Не хотелось бы вдаваться в подробности, скажу только, что мы не общались очень долго. Когда Юра решил открыть нотариальную контору, мы уже были в ссоре, но я все равно счел своим долгом помочь ему, купив этот офис, – в этом месте Креольский повел рукой вокруг себя. – Да, вы и сами, наверное, знаете.
Я кивнула, вновь не проронив ни звука. Шеф никогда не упоминал, что контора ему не принадлежит и вообще всегда вел себя в ней, словно полноправный хозяин, но истинное положение дел было хорошо известно всем и каждому. По большому счету, семейные проблемы начальника никогда не волновали меня прежде, и смерть Креольского номер один на это не повлияла. Так что пока я ничего интересного лично для себя в нашей беседе не находила. Да и вообще из головы все не шел злополучный листок. Его судьба интересовала меня куда больше непростых взаимоотношений братьев Креольских. При всем моем к ним уважении.