Дубовые колодки не доставляли таких страданий, какие доставляли холод и ветер. Прочнее любых оков тело сжал холод. Лейв стоял на коленях посреди небольшой площадки, расположенной посреди двора. Шея и руки примёрзли к затвердевшему дереву, разодранная на груди рубаха и штаны прилипли к телу и совсем не грели. Сначала он пытался шевелиться, напрягал мышцы, чтобы разогнать застывающую кровь, но с каждой минутой силы оставляли его.
Когда Скегги узнал о том, что престарелый трель тяжело ранил Сакса-кузнеца, он пришёл в бешенство. Только заступничество Вандис спасло Лейва от неминуемой смерти. Женщина закатила настоящую истерику, узнав, что муж собирается лишить её слугу жизни. Скегги воздержался от скорой расправы, но совсем избежать наказания Лейву всё же не удалось.
Свет луны переливался в водовороте снежинок, поднятых порывами ветра. Голова повисла, глаза смыкались сами по себе. Снежинки падали на голову, застревали в волосах, таяли, стекая по бороде на грудь. Тёмное пятно замаячило вдали. Оно двигалось, росло, увеличиваясь в размерах. «Не думал, что у смерти человеческий лик, – Лейв усмехнулся. – Это ты, старуха Хель39 пришла забрать меня в своё царство?».
Фигура остановилось, вытянула руки, Лейв зажмурил глаза. «Сейчас её пальцы сомкнутся на моём горле, и она потащит, потащит меня вниз…». В нос ударил приятный запах, в носу защекотало, на губах выступила слюна. Незнакомец прижал к губам Лейва чашу, и тот ощутил приятное тепло. Лейв сделал глоток, затем ещё… Похлёбка текла по бороде. Еда – мясное варево оказалось чуть тёплой и имела кисловатый привкус, но Лей ел жадно, позабыв обо всём. Незнакомец, которого пленник принял за злую колдунью, откинул капюшон, и вместо пустых глазниц, гнилых зубов и почерневшей кожи (именно такой представлял Лейв царицу загробного мира), Лейв увидел встревоженное лицо Даньши.
Он шагал, высоко поднимая колени, стараясь попадать в собственные следы. Дорожку, по которой он пришёл, уже изрядно замело. Даньша ёжился, скрестив руки на груди, зубы его стучали. Тёплую куртку, которую Скегги подарил ему накануне, он оставил закованному в колодки Лейву, хоть и понимал, что это может его выдать. Почему он сделал это? Зачем помешал умереть врагу?
Накануне он долго ворочался, стараясь уснуть, но сон не приходил. Кто же он такой, этот старик, так стремительно вошедший в его жизнь. Из-за этого человека он, Даньша стал рабом, из-за него едва не погиб? Даньша понимал, что должен ненавидеть старого варяга, но… На соседнем лежаке мирно посапывал Сакс. Кузнец потерял много крови, но сейчас, так сказал приглашённый Скегги целитель, его жизни ничего не угрожает.