Он залег. Сейчас торопиться нельзя, необходимо осмотреться. И не зря!
По рельсам неспешно катила ручная дрезина. Двое немцев тянули за ручки привода, качая телами, как заводные. Еще двое автоматчиков сидели сзади, настороженно глядя по сторонам. Пальцы на спусковых крючках, к стрельбе готовы. Еще бы им не насторожиться: со стороны аэродрома по-прежнему валил дым и продолжали раздаваться взрывы.
Колеса дрезины мерно постукивали на стыках. Она проехала мимо затаившегося недалеко от насыпи Александра и скрылась за поворотом.
По обе стороны – никого.
Саша вскочил и опрометью бросился через пути. Оказавшись по другую сторону железной дороги, нырнул в густые заросли кустарника. Уф, теперь можно и дух перевести. Дальше – проще: рельсов с охраной и деревень не будет до самой Богдановки. А почему, собственно, Богдановка? Он же не собирался туда возвращаться?
Саша добрался до урочища, откуда тянули пушку, и присел на пушечный передок. Его донимали раздумья. Куда направиться? Где живут Михась и Мыкола, он не знал. Да он и не пошел бы туда, только семьи их подставил бы. Наверняка уже полицаи из местных есть, да и предатели найдутся. А тут у него еще ранение свежее. Любой дурак сопоставит ранение и стрельбу у аэродрома. Так что, хочешь не хочешь, а придется возвращаться в Богдановку, к Олесе. Хорошая она девка, да больно правильная, принципиальная, может и прогнать. А что? Она хозяйка в доме, на кой ляд ей трутень?
«Доберусь до сарая задами, как и уходил, переночую, а там видно будет, – подумал Саша. – Утро ведь уже, надо хоть рубашку застирать».
Далеко позади залаяла собака, и Александр почувствовал, как по спине пробежал холодок. Дворняг немцы повыбивали. Значит – служебная, по следу идет. Тогда надо к озерам идти. Речки больно маленькие, не укроют.
Саша открыл затвор «маузера». Два патрона всего. Хм, только застрелиться. Ну уж нет, не для того он сюда попал, чтобы пулю себе в башку пустить. «Надо убить собаку и спрятаться на озере, в камышах», – придумал он выход.
Александр пробежал через урочище, выбрал дерево – невысокое, разлапистое, чтобы залезть удобно было. Взобрался, однако, с трудом. Кисть левой руки, хоть и отошла от онемения, ныла, причиняя боль при каждом движении.
Он уселся в развилке поудобнее, положил маузер на ветку. Перед ним было метров двести открытого пространства.
Урочище представляло собой овраг с пологими склонами, скорее даже – глубокую ложбину. На склонах – редкий кустарник, а за ним уже – густой лес.
«Только бы собака была одна!» – взмолился про себя Саша.