Лорд еле заметно улыбнулся. Как плохо знает юноша свое сердце! Ему уже ясно, что донна Росальба — ангел во плоти, идеал женщины, а он все еще хочет услышать чье-то мнение!
Между тем дон Лотарио пустил свою лошадь галопом. Лорд тоже пришпорил своего арабского скакуна. Через несколько минут они оказались у ворот гасиенды дона Рамиреса.
Это была небольшая, но ухоженная усадьба. Земли вокруг нее были очень хороши, а по большей части и превосходно обработаны.
Молодой испанец, сгорая от нетерпения, подъехал прямо к входным дверям, откуда показалась седая голова старого испанца с хитрой физиономией.
— А, это ты, Лотарио! — воскликнул старик. — Ты, я вижу, не один. Росальба будет очень удивлена.
— Пусть удивится! — весело засмеялся молодой человек, слезая с лошади.
Слуга-мулат принял лошадь лорда, и гости в сопровождении дона Рамиреса прошли в просторную полупустую гостиную.
— Дон Рамирес — лорд Хоуп. Тот самый волшебник, Дядя, о котором я тебе рассказывал! — представил дон Лотарио.
Оба заверили друг друга, что рады знакомству: лорд — довольно холодно, со своей обычной бесстрастностью, старый испанец — сгорая от любопытства.
— А где же донна Росальба? — поинтересовался нетерпеливый влюбленный.
— Вероятно, заметила гостей и решила немного принарядиться, — пояснил дон Рамирес.
Ожидание длилось добрых четверть часа. Все это время дон Лотарио был как на иголках, а лорд с хозяином гасиенды беседовали о том, как живется в Мексике.
Наконец появилась та, которую столь страстно ожидали. Лорд встретил ее поклоном, слишком низким, чтобы считать его искренним, дон Лотарио поцеловал у нее руку. Лорду же оказалось вполне достаточно того, что он увидел.
Донне Росальбе было никак не меньше тридцати лет. Небольшого роста, стройная, как почти все испанки, она когда-то была, вероятно, очень недурна, но время расцвета ее красоты миновало. И лишь глаза ее — темные, страстные — все еще были прекрасны. Однако взгляд был колючий, пронизывающий.
«Бедный Лотарио! — подумал лорд. — Перед Росальбой ты словно голубь перед змеей!»
Молодой испанец был воплощением нежности. Лишь иногда его глаза с немым вопросом робко искали взгляд лорда, который сразу же завязал с донной Росальбой оживленную беседу по-испански.
Разговор вертелся вокруг повседневных дел. Испанка не сводила глаз с гостя. Вскоре она ловко перевела беседу на ту тему, которая ее особенно интересовала, — о самом лорде.
— Мы с вами соседи, — сказала донна Росальба, — вы живете к нам ближе всех, по крайней мере из европейцев. Мы наслышаны о вас: Лотарио рассказывал нам удивительные вещи о вашем богатстве и вашем уме.