И капитан вместе с герцогом вышли из комнаты. Они прошли длинным коридором и поднялись по лестнице. У одной из дверей герцог остановился и постучал.
— Войдите! — донесся до них старческий голос, и они открыли дверь.
Старик сидел, устроившись у окна. Подобно Моррелю, он сперва решил, что явился врач.
— Доброе утро, доктор! — произнес он, вставая, и направился к двери.
— Подождите немного! — шепнул герцог капитану, и тот остался за дверью, не спуская, впрочем, глаз со своего столь неожиданно обретенного вновь тестя.
— Позвольте! — заметил тот, убедившись, что обознался. — Ведь вы не доктор!
— Вы правы, господин королевский прокурор! — согласился герцог. — Я — владелец этого дома, герцог***!
Вильфор был, казалось, поражен, он никак не ожидал услышать столь громкое имя. Затем отвесил хозяину дома почтительный поклон. Ничто в его облике не говорило о былой болезни. Он ничем не отличался от любого старика, согнувшегося под бременем прожитых лет и перенесенных невзгод.
— Удивительное дело, сударь, — сказал Вильфор. — Я полагал, что пользуюсь гостеприимством доктора. Если бы я знал, кто дал мне приют, я взял бы на себя смелость разыскать и поблагодарить вас! Простите, что…
— Полноте! Это я должен просить у вас прощения, что не зашел раньше! — смутился герцог. — Но врач уверял меня, что вы все еще слабы и нуждаетесь в покое!
— Вовсе нет! Я совершенно здоров. Но я злоупотребляю вашей добротой.
— Не будем говорить об этом. Да и куда вам идти!
— Это верно, — согласился Вильфор, тяжело вздохнув. — Куда? Некуда!
— Мне бы не хотелось будить в вашей душе мрачные воспоминания! — мягко заметил герцог. — Но все-таки есть место, где вам будет тепло и уютно.
— Тепло и уютно? — с горечью воскликнул старик. — Нет! В целом свете не найдется больше уголка, где я мог бы почувствовать себя счастливым. Да у меня и нет на это права. Я не заслуживаю его.
— Не говорите таких слов! Да, вы совершили проступки, которые вызывают угрызения совести. Но вы раскаялись в содеянном и понесли суровое наказание. А впереди у вас — счастливая старость. В окружении собственных детей…
— Сударь! — горестно вскричал Вильфор. — Ваши речи убивают меня! Мои дети мертвы… все… а этому ублюдку, этому проклятому Бенедетто, если он еще жив, я желаю смерти. Эдуард погиб… Валентина…
— Валентина жива! — Герцог взял старика за руку. — Вы этого не знали?
— Я ничего не знаю! Ради Бога… я заклинаю вас, сударь… не шутите со мной так… это слишком жестоко. Позвольте, как вы сказали?.. Валентина жива? Значит, у меня есть дочь?
— И к тому же счастливая дочь! Валентина замужем за славным человеком, капитаном Моррелем. Она — мать семейства. Слышите, господин де Вильфор, вы — дедушка.