Первый залп лег с недолетом, короткими вспышками высветив немецкие окопы, второй – накрыл цель. Спустя еще два залпа все стихло: видимо, мин у наших оказалось не столь и много. Осветительная ракета погасла, и нейтральная полоса погрузилась в тишину. Дующий со стороны немецких окопов ветерок принес тухлый запах сгоревшего тротила.
Нащупав пальцами сонную артерию, попытался уловить едва ощутимое биение жизни. Как ни странно, пульс еще был – совсем слабый, нитевидный, но был. Неожиданно раздавшийся рядом голос поручика едва не заставил меня испуганно заорать.
– Я так и знал, что ты на месте не усидишь. Держи, возможно, еще не поздно, – в мою ладонь легло что-то небольшое, узнаваемо-тяжеленькое.
– Поздно, Виталик, – буркнул я, тем не менее запихивая брошку в карман Валиной гимнастерки. – Остальные все живы?
– Лунге погиб, прямо в голову попало. И Феклистова зацепило, когда стрелять начали, но неопасно, пуля по касательной скальп на темени содрала, я перевязал, как сумел. Ладно, потом поговорим. Ну что, потянули? – Гурский подхватил Валентину под мышку. – Бери с другой стороны…
Спустя полчаса – немцы больше не стреляли, видимо, отходя от неожиданного минометного обстрела, – мы были в наших окопах, где нас, как выяснилось, встречали, первым делом разоружив. Не особенно вежливо подталкивая в спину, еще не отошедшие от короткого боя вздрюченные красноармейцы во главе с пехотным лейтенантом отвели всех в командирский блиндаж.
Из бросаемых бойцами отдельных реплик мы с Гурским сделали вывод, что имело место очередное невероятное совпадение: оказывается, они ждали возвращения с той стороны разведгруппы, потому и готовились угостить фрицев минами. Собственно, увидев среди нас немца с генеральскими погонами, нас поначалу за разведчиков и приняли, тут же, увы, убедившись, что мы не слишком похожи на ушедшую вчерашней ночью группу. Недолгая перепалка на повышенных тонах закончилась признанием того, что наше требование срочно отвести к командиру или особисту в принципе вполне правомочно. Вот нас и отвели. Единственное, на чем мне удалось настоять, так это на срочной отправке раненой девушки если не в медсанбат, то хотя бы на ПМП[21].
Как вести себя в разговоре, мы с Гурским, донельзя измотанные событиями сегодняшнего сумасшедшего дня, не особо представляли, но тут неожиданно проявил себя Яша. Да так, что я едва на пол не грохнулся. Смерив взглядом заспанного капитана, ожидавшего нас в блиндаже, он неожиданно осведомился стальным голосом:
– Товарищ капитан, вы знаете, кто я?
– Что? – Обалдевший от подобного напора со стороны заросшего щетиной красноармейца в грязной изодранной гимнастерке, капитан аж подскочил, едва не опрокинув сколоченный из досок стол. – Ты что себе позволяешь?! Да я тебя сейчас…