Вновь встал вопрос с направлением движения: куда именно идти, мы по-прежнему не знали. Нет, понятно, что на восток, в сторону линии фронта, но вот конкретно? Конкретно никакой ясности не было. Со сторонами света мы определились даже без пресловутого «растущего на северной стороне стволов деревьев мха», но вот в остальном? В остальном просто топали по лесу, периодически делая недолгие привалы, пока не услышали…
И на вражьей земле мы врага разгромим…
В. Лебедев-Кумач
Мудреной фразы «этого не может быть потому, что не может быть никогда» командир взвода легких танков, младший лейтенант Серега Якунов ни разу в жизни не слышал. Да и откуда, собственно, с его-то семилеткой да оконченным весной танковым училищем за плечами? Но ежели б услышал, то сейчас, пожалуй, согласился бы. Нет, о возможности скорой войны он, как и все его боевые товарищи, знал. Разумеется, будущий противник не назывался, но если не дремать с открытыми глазами, а внимательно слушать политинформацию о ситуации в мире, то кое-какие выводы сделать можно. Но происшедшего в конце июня – начале июля он попросту не ожидал. Вот и вышло, как в неведомой Сереге мудреной фразе: советские части, многократно превосходящие численностью германские войска, отступили от границы, оставляя по обочинам дорог десятки и сотни боевых машин, сожженных вражеской авиацией или попросту брошенных экипажами из-за поломок да опустевших баков, поскольку заправляться оказалось негде и нечем. Да и боекомплект пополнять тоже. Как пелось в той песне, «малой кровью, могучим ударом да на вражьей земле»[4] не вышло. Крови лилось много, могучий удар оказался немецким, а вот земля – родной, советской…
Впрочем, в последнем бою мамлей Якунов свой долг выполнил до конца: когда три его взводных БТ-7 столкнулись на лесной дороге с немецкой колонной из состава двадцатой танковой дивизии Гота, Серега принял единственно верное решение и вступил в бой. Сражение оказалось недолгим: спалив первым же залпом головной немецкий танк и пару бронетранспортеров, «бэтэшки» попали под ответный огонь. Маневрирование не помогло, местность оказалась пересеченной, и преимущество в скорости не спасло быстроходные танки: немцы быстро пристрелялись, и послеполуденное небо занавесилось тремя чадными дымными столбами. Его экипажу сначала везло: вражеский снаряд попал в двигатель, и, прежде чем танк превратился в огненный факел, танкисты успели выбраться. И не просто выбраться, но и снять курсовой ДТ. На этом удача закончилась. Заряжающий получил свою пулю, когда помогал вытащить пулемет, а механика-водителя убило уже возле самой опушки – стреляли немцы густо, не жалея патронов. Остальные танкисты его взвода так и остались внутри пылающих боевых машин.