Как все?! Так ведь и тридцати секунд не прошло?! С глуповатой полуулыбкой взглянул на поручика – заметив взгляд, Николай Павлович похлопал по диску, показывая, что патронов у него больше нет. И призывно махнул мне рукой. Подобрав пустую обойму, я торопливо подполз к нашему командиру.
– Похоже, получилось?
– Отчего ж не получиться? – пожал тот плечами. И, кивнув на «ДТ», продолжил: – Хорошая машинка, метко бьет. Жаль, боеприпасов к нему нет, так что придется бросить. А ты молодец, хорошо стрелял. Впервые?
– Что впервые? – протупил я, глядя, как Якунов, перезарядив трехлинейку и выбросив пустую обойму, ползет к нам.
– В человека, говорю, впервые стрелял?
– Угу, – выброшенный коротким боем адреналин (нет, понятно, что «выбрасывается» он исключительно надпочечниками, но так как-то более литературно звучит… блин, что за чушь в башку лезет?) пошел на убыль, и меня стало слегка потряхивать. Ну да, все верно, начался отходняк. Перед глазами внезапно возник дернувшийся на подножке кабины шофер грузовика, кулями оседающие возле легковушки ремонтники и последний застреленный фриц, не добежавший до спасения полуметра. Блин, сколько читал о подобном, но никогда не думал, что это произойдет со мной, что придется стрелять в людей…
– Ты тогда тут посиди, мы с Сергеем сами сходим, осмотримся, вдруг кто уцелел.
– Не выдумывай. – Я взглянул поручику в глаза. – Вместе пойдем. А за меня не переживай, справлюсь. На, перезарядись. – Гурский принял у меня «наган». – Пистолет пока у меня побудет, там еще пять патронов осталось.
– Как мы их, а, товарищи?! – сверкая глазами, спросил присоединившийся к нам танкист. – За минуту тварей покрошили!
– Да, неплохо повоевали. – Поручик сноровисто откинул флажок и выбросил из барабана стреляные гильзы. Распотрошив одну из картонок, перезарядил револьвер. – Слушай приказ. Сейчас подходим и, страхуя друг друга, осматриваемся. Оружие проверить, внимания не терять. Раненых… – Он на миг заколебался, жестко докончив: – Раненых врагов, по закону военного времени, уничтожать на месте. Действуем быстро, вдруг кто на дороге появится. Все, вперед.
Рывком преодолев открытое пространство, мы выскочили на дорогу. Я бросился к легковухе, поручик, как единственный из нас способный выстрелить аж целых семь раз, – к «Ганомагу». Танкист же порысил к заднему борту грузовика, собираясь убедиться, что в кузове никого нет. Со стороны бронетранспортера раздалось несколько негромких хлопков – стрелял «наган» куда тише, нежели мой «ТТ». Поначалу я дернулся было, даже присел, но тут же понял, что это Гурский добивает недостреленных фрицев. Из «моих» гитлеровцев живым оказался лишь водитель грузового «Мерседеса» да тот из фрицев, что попытался спрятаться под автомобилем. Кстати, легковушка оказалась «Опелем»: пока бежал, успел разглядеть на капоте эмблему с характерной молнией. Оба уже не жильцы – у водилы грузовика прострелена грудь и, судя по обильно струящийся по подбородку крови, задета аорта или легочная артерия. У второго гитлеровца брюки пропитались кровью от поясницы аж до колен – как ни странно, все три мои пули попали в цель. Оба подранка были без сознания.