Повернувшись ко мне, поручик внезапно взглянул в упор. Показалось или нет, но в глубине его глаз мелькнула эдакая понимающая смешинка. Догадался о моих душевных терзаниях с прочими сомнениями? Вполне вероятно, с него станется, с золотопогонника!
– Куда, спрашиваешь? А вот сейчас и узнаем. Пойдемте-ка, бойцы, поближе на этих зверушек поглядим.
Осмотр гаубиц много времени не занял, главное было убедиться, что прицелы пулями не поразбивало. Но с этой стороны все оказалось нормально. Боеприпасы тоже не пострадали, хотя кое-где ящики и белели свежими сколами. Заглянув в один из них, я заметил на гильзе неглубокую продольную вмятину от пули и мысленно хмыкнул: да, об этом мы как-то не подумали. Снаряд-то от пули вряд ли взорвется, если только прямо по взрывателю не попадет, а вот порох в гильзах теоретически мог и рвануть. И иди знай, хватило б этого, чтобы сдетонировали все остальные боеприпасы? Если бы все это добро разом ахнуло, мало бы никому не показалось, ни нам, ни фрицам.
– Рикошет, наверное, – сообщил Гурский, тоже заглянувший в ящик. – Или из второго пулемета попали. Я-то по ящикам не стрелял и Сереге наказал.
Красноармейцы уже оттащили погибших немцев от пушек, и сейчас о произошедшем напоминали лишь пятна крови на вытоптанной траве. Командир батареи, судя по «лысому» погону, в лейтенантском звании, как я и подозревал, погиб во время боя, получив то ли шальную, то ли прицельную пулю в шею, однако в его полевой сумке нашлась и артиллерийская карта, и огневой планшет. Ну, или как там они у артиллеристов называются?
Пока бойцы под руководством танкиста готовились ворочать тяжеленные гаубицы, старшина с поручиком, о чем-то негромко переговариваясь, засели за изучение этой самой Schießkarte[9]. Гурский в основном выступал в роли переводчика. Наконец Николай Павлович призывно махнул рукой:
– Виталий, иди сюда, – и пояснил специально для артиллериста: – Не удивляйся, старшина, Виталий Степанович эту идею и придумал. Мы с ним с первых дней войны вместе сражаемся, а перед тем он еще и с финнами повоевал. Опытный боец. И голова у него будь здоров работает.
– Дык, а я разве против? – с явным одобрением старого фронтовика в глазах хмыкнул старшина, протягивая руку: – Архипом Петровичем меня звать.
Я представился в ответ, тут же задав интересующий меня вопрос:
– А далеко эти пушечки бьют-то?
– Верст на пятнадцать точно, может и больше. Все от типа снаряда да навески пороха зависит. Ты не переживай, Виталий Степаныч, нам всяко хватит. Мы тут с товарищем лейтенантом три цели приглядели, вот смотри. В картах-то разбираешься?