Он подошел, взял ее за плечи, повернул к себе.
— Он заставил тебя смотреть на это?
— Да, чтобы я раз и навсегда отвыкла ему указывать. Потом он сам понял, что был неправ. Но он не ожидал, что я смогу что-то противопоставить этому, что я смогу бороться, что я уйду. Я никогда не примирюсь с этим.
— Ты боялась, что с этими ранеными в сторожке я поступлю так же? — он внимательно смотрел ей в лицо.
— Я надеялась, что нет. Надеялась всем сердцем. Едва смела надеяться. И я рада, что я не ошиблась.
— Сам того не зная, я прошел экзамен?
— Что ты, какой экзамен? — она с нежностью прикоснулась пальцами к его щеке, он взял ее пальцы, целуя. — Но ты должен знать, как это было для меня важно.
— Рейхсфюрер призывает командиров СС быть жесткими, но не жестокими. К раненым, к больным. А уж тем более к женщине, которую ты любишь, которая тебя любит.
— Я говорила ему то же самое, я просила, умоляла. Я никогда никого не просила так, даже своего отца, который значил для меня гораздо больше. Но ничего не подействовало. На него. Зато на меня — очень.
Она сдернула шинель с сундука. Опустив голову, молча прислонилась лбом к его плечу, он поцеловал ее волнистые темные волосы.
— Все это прошло, — сказал негромко, с нежностью. — Навсегда. Не думай.
Она кивнула, повернув голову, поцеловала его пальцы, лежавшие на ее плече. Он поднял ее на руки, поцеловал в губы. Донес до самой двери, потом, осторожно поставив на пол, взял за руку.
— Пойдем.
* * *
Когда она вернулась в госпиталь, доктор Виланд встретил ее неожиданным сообщением.
— Вам несколько раз звонили из Берлина, — сказал он, едва она сняла шинель и надела халат.
— Из Берлина? — Маренн повернулась, сердце дрогнуло. — Кто? Фрейляйн Джилл?
— Ваша дочь, фрейляйн Джилл тоже звонила, — Виланд по привычке протер очки. — Как она сказала, по поручению бригадефюрера Шелленберга. Потом от него же звонил адъютант бригадефюрера штурмбаннфюрер фон Фелькерзам. Потом еще звонил адъютант группенфюрера Мюллера. А полчаса назад позвонил сам группенфюрер Мюллер.
— Что он сказал? — Маренн внимательно посмотрела на Виланда, она уже понимала, что это значит.
— Ничего. Спросил, где вы.
— Что вы ответили?
— Как всегда, сказал, что вы в войсках. Он сказал, что сейчас идет на совещание к рейхсфюреру, но потом перезвонит еще раз. Просил разыскать вас и попросил быть на месте. Обязательно.
— Понятно, — Маренн вздохнула. — Значит, будем на месте. Что у нас срочно, Мартин? — она подошла к столу, просматривая карточки.
— Привезли самых тяжелых из «Гогенштауфен», — Виланд встал рядом, — их карточки вот здесь, — он пододвинул ей папку. — Бригадефюрер Стадлер сам позвонил мне и сказал, чтобы вы распорядились.