— Я готов на Америку горбатиться, где скажут. Даже задницы богатым американцам, которые лечение Ваньки оплатят, подтирать. Мне, где сыну помогут, там и Родина. У меня ребенок один. Других детей уж и иметь боимся. Содержать не на что, да и лечить надо. Все по копейке собираем. — Голос у него задрожал.
Михальчук опустил голову. Его скулы ходили ходуном.
— Москали поганые… Да и наши не лучше, ворье, — процедил он. — Только издеваются над людьми.
— Успокойся, успокойся. — Джин улыбнулась и положила руку Лехе на плечо. — Ни на кого горбатиться не надо. Ты и так очень нужное дело делаешь. Помогаешь иракцам, которым тоже живется несладко. Мы же товарищи по оружию. Знаешь, — она улыбнулась, — мой любимый писатель — Толкин.
— «Властелин колец»? — Михальчук вскинул голову. — Смотрел. Хорошее кино. Умное.
— Книга еще лучше, еще умнее. Меня приучила к Толкину моя тетя Джилл. Она может цитировать Толкина бесконечно. Ей все там нравится, и мне тоже. Помните, в книге есть такие слова:
«Возможно, придет такое время, когда род людей ослабнет, щиты треснут и люди предадут друг друга и свои идеалы, но только не сегодня. Сегодня мы сразимся за все, что вы любите на этой земле!» Еще не пришло время треснувших щитов и предательств. Мы сражаемся вместе за наши идеалы, и будем действовать так, как поступали наши предки — поможем, чем сможем, и даже больше, вплоть до самопожертвования. Именно так взаимодействовали Гондор с Роханом.
— Так, Леха, — Михальчук рассмеялся, — люди — там, куда мы с тобой теперь попали, а там у нас, откуда мы приехали, явные орки. Они же жили на востоке. Точно! Там страна зла.
— Вспомни и другое, — поправила его Джин. — Орки не всегда были орками. Изначально они — эльфы, то есть даже выше, чем люди, но зло захватило их и изуродовало души.
— Партия большевиков, — подсказал Михальчук.
— Возможно. Толкин говорит, что ничто не препятствует оркам снова превратиться в эльфов, если только власть зла рассеется.
— Когда только дождешься этого?
— Дожидаться не надо. Надо ее крушить. Вот какой в романе «Властелин колец» единственный совет.
— Я вижу, у вас пошел философский разговор. — К машине подошел Майк, протянул руку, здороваясь с Михальчуком и другими солдатами.
— Он понимает по-русски? — Саня удивился.
— Немного понимает. Я учу его. — Джин улыбнулась.
— Толкина понимает даже последний идиот. Гондор, Рохан, орки, эльфы — интернациональный лексикон.
— Еще бы, этим Гондором я протрещала ему все уши. У нас с Майком соревнование. Он день и ночь смотрит «Апокалипсис», а я — «Властелина колец».