Знание-сила, 2001 № 06 (888) (Журнал «Знание-сила») - страница 75
Сегодня в рамках гипотезы «африканский ковчег для сапиенса» сделана масса работ. Помимо генетиков, ее поддержали такие уважаемые антропологи, как П.Эндрюс, Ф.Тобайес, Р.Фоули. Однако мне так и не удалось «открыть ей сердце». Рациональное зерно есть: Африка действительно была «горнилом эволюции» человека. Но в той модели африканского «моноцентризма», которую нам предлагают, слишком много несуразностей. Она едва ли может решить загадку сапиенса. Ведь последние 300 тысяч лет люди Евразии как по объему мозга, так и по уровню культуры ничуть не уступали африканским. Всех их относят к «архаическому сапиенсу». А он- то откуда взялся?
Профессор А.А. Зубов полагает, что ответ на это вопрос следует искать на особой стадии – «гейдельбергского человека» (возрастом 600-300 тысяч лет), который расселился на двух континентах, заложив популяционную основу лля нашего вила. На нее постоянно накладывались волны как с запада (преобладали действительно из Африки), так и с востока (в частности, влияние с востока, видимо, испытали неандертальцы Европы).
Эволюционное древо, изображенное Э. Геккелем, возникло в сознании ученых не без влияния символа Мирового древа. Современные биологи представляют себе эволюцию иначе – в виде сети, чащобы, «ведьминой метлы», куста – но только не кроны благородного явора.
Помимо миграционных влияний, во многих ареалах параллельно шел отбор на усиление «сапиентных» черт. Ведь что такое Homo sapiens? По сути, это вид, способный выживать в условиях перенаселенности: общительный, воинственный, умный и, по сравнению с другими гоминидами, наиболее инфантильный (ведь детеныши лучше переносят скученность).
Специалистов, скептически относящихся к гипотезе «ковчега», не перечесть (похоже, что таковыми остаются большинство моих российских коллег – явно или тайно). Хотя как удобно: «появление Homo sapiens» – это почти как «Акт творения». А размещение Эдема в Африке предполагает незамутненную близость к Человеку именно африканцев (и их продвинутых потомков – афроамериканцев).
Для меня же новые находки – не «сенсации», но сведения о великом разнообразии гоминид, отменяющие многие искусственные рамки. Например, что якобы вначале это были маленькие, а затем рослые существа (на самом деле, гиганты и пигмеи были на всех этапах). Или что в Леванте они жили, а в Месопотамии будто бы нет, потому что в шкафу отсутствуют образцы оттуда. Общая картина известна и без находок: ее восстановили с помощью палеоэкологии и палеогеографии по принципу: «в данных ареалах в такой-то период не было препятствий для расселения гоминид». А находки – лишь точки в громадном объеме эволюционирующего ствола. Они сообщат, какими были гоминиды, но никогда не скажут: «это предок, а это потомок» или: «здесь жили, а там нет».