Следуя намеченному плану, девицы решили первым делом посетить один ночной клуб. Я подумал, что в ночной клуб надо ходить ночью, а не днем, но ничего им не сказал. Только настоял на том, чтобы сначала мы заехали ко мне домой. Ольга поворчала, но все же поинтересовалась, почему это мне приспичило. Я ответил, что хорошие мысли всегда приходят неожиданно и это в их же интересах. Ольга, видимо уже по опыту познавшая, что я всегда все делаю правильно, направила машину в сторону моего дома.
У себя в квартире я взял одну вещицу, которую мне оставил один клиент, как плату за ремонт телевизора. Мне она была ни к чему, и я намеревался либо продать ее, либо пустить на запчасти, но все как-то не получалось. А вот сейчас пришло время ею воспользоваться.
Когда я вернулся в машину, Ольга посмотрела на меня с любопытством. Но я собирался показать, что тоже могу быть таинственным, и ничего ей не сказал. Она была явно разочарована.
Оказалось, что в ночном клубе работал один из дружков Эдуарда. Он действительно был еще там, но, когда пришло время осуществлять грандиозный план, разработчики растерялись. Они не знали, как к этому знакомому подступиться и расспросить о своем бывшем ухажере. Немного посовещавшись в полевых, а точнее в машинных условиях, девицы решили на передовую послать меня. А я вежливо, но твердо отказал, сославшись на полное незнание ночной клубной жизни и субъектов, вращающихся в сфере шоу-бизнеса. Пришлось девицам скорректировать планы, и мы отправились в бар.
— Одного не могу понять, — сказал я, когда мы уже подъезжали к бару. — Зачем вам с кем-то встречаться, если у вас есть письмо, прочитав которое прокурор тут же засадит Эдика на полую катушку, а самого Эдика это письмо способно довести до инфаркта.
— В письме все только в общих чертах. Мы не собираемся его никуда засаживать, хотя это было бы и неплохо. Мы пока хотим только напугать его и заставить отдать нам шкатулку. Он должен понять, что нам известно что-то такое, от чего ему не поздоровится. Для этого нужны факты. И тогда мы создадим видимость, что нам все известно о его махинациях.
— А если у него вовсе и нет никаких махинаций?
— Ты видел его дом и говоришь, что у него нет махинаций? Да за один такой дом ему можно впарить лет десять. А за рожу — пожизненно.
— Может, он все честно заработал, — не сдавался я.
— Что же ты тогда себе такого домика не построишь? — задала мне Ольга вопрос, припарковывая автомобиль недалеко от бара, в который они так стремились.
Мне нечего было ответить.
В зале было пусто, чему я не очень-то и удивился: кто же будет в девять утра рассиживать в баре? Впрочем, я ошибся. Когда мы, немного потоптавшись у пустой стойки, собрались покинуть помещение, в зал вваливалась небольшая компания, состоявшая из двух молодых людей и трех девушек. У стойки мгновенно появился бармен, подскочивший именно к вновь прибывшим, а не к нам. Ольга со Светланой переглянулись.