— Это ваше?
Узнав свой диктофон, за которым мы заезжали утром ко мне домой и с помощью которого я намеревался получить доказательства виновности Эдуарда, я утвердительно кивнул головой, удивляясь, как забыл о нем во время заварухи. Следователь посмотрел на меня, полистал протоколы предыдущих допросов и, закуривая, спросил:
— И что вы скажете по этому поводу?
Я попросил у него сигарету и тоже закурил.
— Он записал хоть что-нибудь? — кивнул я на диктофон, вспоминая, что первый раз включал его в баре, а второй — в начале своего разговора с Эдуардом.
Следователь перемотал пленку на своей старенькой «Электронике», и мы, затаив дыхание, прослушали увлекательнейшую запись.
Конечно, фонограмма была не студийная, звук иногда уплывал, но слышно было все — и бахвальство Эдуарда, собирающегося купить все МВД, и Олины признания, и наше с ней прощание.
Наконец следователь выключил магнитофон и повторил вопрос:
— Ну, так что вы на все это скажете?
Что я мог сказать? Естественно, задал самый волнующий меня на протяжении последних суток вопрос:
— Ее поймали?
После того как следователь, помолчав и сокрушенно разведя руками, ответил: «нет», я почему-то испытал некоторое облегчение. Очевидно, от него это не ускользнуло, и он, внимательно посмотрев на меня, сказал:
— Гражданин Макарчук не имеет к вам претензий, несмотря на явное покушение на убийство и нанесение тяжких телесных повреждений. Думаю, у него есть на это свои соображения. Он, кстати, сейчас в больнице под нашей пристальной опекой. В общем, это уже дело прокуратуры решать — привлекать вас к ответственности или нет. Пока я вас отпускаю, но впоследствии у меня к вам будут еще кое-какие вопросы. Как и к гражданкам Корсаковым. Одну из их, мы, возможно, объявим в розыск.
От сообщения, что меня отпускают, на душе стало еще легче, чем от сообщения об удачном побеге Ольги. Следователь задал мне еще несколько вопросов, на которые я ему ответил, честно глядя в глаза. А перед уходом, когда со всеми формальностями было покончено, я спросил:
— А что с его дружками? Я могу спать спокойно?
Не поднимая головы от бумаг, следователь коротко ответил:
— Можете. Они пока задержаны за незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия и наркотических средств.
Я был удовлетворен.
Я покинул заведение и даже не поинтересовался дальнейшей судьбой моих сокамерников. Самоуверенно посчитав, что со всеми лишениями и неожиданностями покончено раз и навсегда, я расслабился и спокойно зашагал по улице. А зря. Разве можно расслабляться хоть на секунду, связавшись с этой очаровательной семейкой?