Внезапно Марко ощутил непреодолимое желание схватить Кэт и убежать с ней куда-нибудь, где они смогут сохранить анонимность. Может, в Японию? В Гималаи? На Аляску? Аляска – это вариант…
Или они могут просто остаться здесь.
Мысли Марко прервало громкое восклицание Кэт:
– Звонил генетик! Пришли результаты моих анализов.
Марко развернулся, но Кэт уже распахнула двери в патио и вышла во двор. Громкий щелчок двери прозвучал совершенно безапелляционно.
Она вышла без него.
Черт. Марко занялся приготовлением кофе, отказываясь и дальше анализировать ситуацию. Как обычно, она расскажет ему обо всем в свое время, и, как обычно, он будет рядом с ней, какие бы результаты она ни получила.
Он застыл, чувствуя, как на него накатывает паника, которую он тщетно пытался игнорировать все прошедшие дни, оставляя его наедине с безысходностью.
Он не может потерять ее. Только не свою Кэт. Не ту женщину, которую он самозабвенно любит.
Стоп. Что?
Марко не успел осознать то, что пришло ему в голову, потому что дверь распахнулась и на пороге появилась бледная безмолвная Кэт.
– Кэт?
– Я знаю, что доктора не имеют права обсуждать эту тему по телефону, – медленно начала она. – Но доктор Харди знал мою маму, и я не была уверена, когда мы окажемся на материке и… – Кэт замолчала, чтобы сделать вздох и посмотреть Марко в глаза. – Прости, я никак не могу сосредоточиться. Просто…
– Кэт, ты убиваешь меня, – тихо произнес он. – Что он сказал?
– Они проводят повторный тест, – начала она. – Но…
– Да?
– Первичный тест оказался, – ее глаза блеснули слезами отчаяния, – положительным. Он оказался положительным.
О боже. Нет.
На мгновение земля остановилась. Марко начал понимать, что теперь произойдет.
– Что? – Она была… Ей придется…
Нет. Только. Не. Это.
Нет.
Он просто стоял и смотрел на нее, не желая верить происходящему. И тут он заметил, как по щекам Кэт бегут дорожки слез, и почувствовал, что его сердце готово разбиться на миллионы осколков.
Он потянулся вперед, и она разрыдалась. В пару шагов преодолев разделяющее их расстояние, Марко подошел к Кэт и прижал ее к груди.
Она вся обмякла в его объятиях, и ее тело начало сотрясаться от рыданий.
Гнев раздирал Марко на части. Ужаснее всего было осознание, что он ничем не может помочь ей, не может унять ее слезы. Все, что он мог, – это держать ее в объятиях и слушать ее рыдания с разрывающимся на части сердцем.
Кэт всегда была такой сильной, и теперь Марко не мог смириться с мыслью, что жизнь сломала ее. После смерти матери она никогда не позволяла себе думать о возможном будущем. Она была настроена прожить свою жизнь без знания смертного приговора. Но теперь… теперь…