Люси словно стала тяжелее на ее руках. Казалось, Рауль почувствовал это, поэтому взял у нее малышку. В горле Сирены встал комок, когда она увидела, с какой любовью и заботой он держит дочь.
– Моя мать хочет увидеть внучку, – прозвучал в тишине голос Рауля. – Ты поедешь с нами? Ведь Люси не любит есть из бутылочки.
– Не пытайся воззвать к моим материнским чувствам, – пробормотала Сирена, ощущая, насколько слабы здесь ее позиции – конечно, бабушка вправе познакомиться со своей внучкой. – Если я и поеду с тобой, то в качестве… – Сирена прикусила губу. В качестве любовницы? Подружки? Кого?
– В качестве няни? – предложил Рауль. – Я бы не хотел нанимать няню, зная, что есть ты. Я предпочитаю платить тебе.
Сирена колебалась. Рауль приподнял пальцем ее подбородок.
– Взгляни на меня, – приказал он. – Я не понимаю, отчего ты мечешься. Или дело в том, что ты не уверена в себе? Боишься дать обещание больше не воровать у меня?
– Я больше не стану у тебя ничего брать, – твердо проговорила Сирена.
Рауль несколько секунд пристально смотрел ей в глаза, словно старался проникнуть в душу. Выдержать его взгляд было непросто, но она справилась. Наконец Рауль кивнул, убрал руку и сказал:
– Я пойду поработаю.
Только когда он отошел, Сирена снова смогла дышать. Женщина дрожала, не понимая, выиграла она или проиграла.
Мать Рауля взяла крошечное существо на руки и воскликнула:
– Я даже представить не могла, что Рауль подарит мне внучку! Он законченный трудоголик.
Беатриса была высокой, стройной женщиной. Она хорошо одевалась и красиво укладывала длинные серебристые волосы. На аристократичные черты лица пожилой дамы был нанесен легкий макияж. Изящные драгоценности, которые носила Беатриса, были, как подозревала Сирена, подарком сына.
Казалось, в Беатрисе отсутствует искра жизни, но, узнав, что женщине довелось пережить, Сирена поняла причину этого. Она видела, как важно для Беатрисы то, что та может держать на руках внучку, и была рада, что согласилась на поездку, хотя пребывание в этом доме было чревато неприятными сюрпризами.
– Твоя мать считает, что мы пара, – сказала Сирена, когда им предоставили одну комнату на двоих.
– Разве можно ее в этом винить, когда мы привезли ребенка?
– Тебе надо было объяснить ей! – принялась настаивать молодая женщина.
– Как? – поинтересовался он.
Сирена сжала зубы. Ох уж этот Рауль, он намеренно все усложняет! Впрочем, его можно понять. Беатриса была необыкновенно вежлива, старалась не совать нос не в свои дела, признав их «современные» отношения, и пробормотала что-то насчет того, что восхищается независимыми женщинами. Любая попытка что-либо объяснить непременно породила бы вопрос о браке, что, конечно, совершенно не устраивало Рауля.