Эмма посмотрела на свое отражение. Она пригласила одну из горничных Бартон-Парка помочь уложить волосы. Девушка очень хотела когда-нибудь в будущем стать камеристкой и поэтому очень старалась. Результаты ее трудов можно было оценить как вполне сносные. Прическа у Эммы была, может быть, не такой изысканной, как у окружавших ее юных леди, но довольно презентабельной. Белокурые волосы были завиты в локоны и украшены синими и черными лентами. На Эмме было одно из ее черных платьев, единственный новый вечерний наряд из тафты с вышивкой черными шелковыми лентами. К своему наряду Эмма добавила букетик шелковых незабудок, приколов его к поясу, и жемчужное ожерелье, доставшееся ей от матери.
Она выглядела вполне прилично. Может быть, даже немного… прелестно?
Эмма вздохнула. Она уже давно не чувствовала себя прелестной. Не стоит и думать об этом.
– Миссис Каррингтон? Это в самом деле вы?
Обернувшись, Эмма увидела даму, пробирающуюся к ней через толпу, хлынувшую в распахнутые двери. На подернутых сединой волосах красовался тюрбан, украшенный пурпурными перьями, из-под которого сверкали живые карие глаза. К своему удовольствию, Эмма узнала подругу Джейн, леди Уилингтон.
– Леди Уилингтон! – воскликнула она, пытаясь проложить себе путь к первому знакомому человеку, который встретился ей сегодня вечером. – Как я рада снова видеть вас. Джейн говорила, вы не так давно вернулись домой.
– Пришлось, моя дорогая. – Леди Уилингтон, наконец, добралась до Эммы и протянула ей руки. – Мой сын, мистер Кроуфорд, стал новым викарием. А вы под каким предлогом вернулись?
Эмма рассмеялась и вдруг почувствовала, что охватившее ее напряжение спадает. Это не чужая земля, здесь ее дом или, по крайней мере, когда-то был. Здесь ничего не изменилось, изменилась она, Эмма.
– Думаю, соскучилась по всем вам.
– Вы имеете в виду нашу волнующую жизнь? Что ж, вот вам последние, леденящие душу новости: свинья мистера Прайса, того самого, который в прошлом месяце взял первый приз на какой-то ужасно важной сельскохозяйственной выставке, сбежала из своего загона и сожрала все цветы на клумбе миссис Смит…
Взяв Эмму под руку, леди Уилингтон направилась к дверям, ведущим в танцевальный зал. Теперь Эмма не могла бы сбежать, даже если и хотела.
Стоя перед лицом толпы она втайне радовалась тому, что рядом с ней – друг. Казалось, в этом зале собралась сегодня вся деревня, от перешагнувшей девяностолетний рубеж миссис Пратт, некогда владевшей мануфактурной лавкой, а теперь сидевшей в углу со своей слуховой трубкой, до малыша, тянущего ручонки к лимонным пирожным.