Девушка непроизвольно вздрогнула, а по спине пробежали мурашки.
— Уже скоро, — сказал Роман хрипло.
Очевидно, о начале спектакля. Юля кивнула, подтверждая свою готовность, и он поспешно пошел прочь, но как-то неловко — опрокинул стул, запутался в кулисе… Как будто режиссер был взволнован даже больше актеров. Бывает… На нем, в конце концов, ответственность за спектакль, за все, что происходит.
— Зал заполняется! Уже почти нет пустых мест! Я так волнуюсь! — говорила Ника, выглядывающая в щелочку между занавесями. — Кажется, у меня сейчас все слова из головы вылетят!
— А ты дыши! Как нас учили — вдох, вдох, выдох, выдох… — советовала ей исполнительница роли Розалинды. — Я сама знаешь как волнуюсь!
…Чуть дальше, в уголке, стояли Тёма и Жанна. Проходя мимо них, Джульетта случайно услышала обрывок разговора.
— …и не нужны мне все эти украшения и прочие глупости! Ты не думай, мне ничего не нужно… — говорила Жанна, нежно глядя на Тёму, облаченного в костюм Ромео.
Джульетта усмехнулась. Странно, она осознавала себя как Джульетту, а Тёму — как Тёму, не как Ромео. Захотелось пошалить: подкрасться к влюбленным и напугать их, но девушка взяла себя в руки: в конце концов, она уже взрослая, и скоро у нее будет настоящий жених — нельзя вести себя как ребенок! И кормилица не раз повторяла, что пора уже стать серьезней… Но быть серьезной — это же так скучно! Серьезные люди такие серые, словно запыленные, словно согнутые под бременем своей серьезности и значимости. Нет, такое ей не по вкусу! Хорошо бы никогда не становиться серьезной! Хорошо бы никогда не становиться взрослой… Вот бы навсегда остаться такой же, как сейчас: юной, легкой, полной еще не реализовавшихся надежд.
Внезапно ее внимание привлек грохот. Девушка оглянулась и не сразу поняла, что происходит. Какие-то балки… чьи-то ноги, торчащие из-под них.
— Тёма! Тёмочка! — Жанна принялась поднимать балки, актеры тут же бросились ей на помощь.
И Юля, вспомнившая о своем даре, поспешила к месту происшествия.
— Ничего не понимаю, эта балка была намертво прибита, — пожимал плечами долговязый парень, — сам сцену помогал подготовить…
Лицо Тёмы было бледным, а глаза закрыты. Юля с беспокойством прикоснулась к нему. Нет, слава богу, жив! Получил удар по голове. Наверняка набухнет шишка. Но ничего критического.
Парень открыл глаза и беспомощно заморгал, словно не узнавая окружающих.
— Жить будет, — хмыкнул врач, прибывший на помощь Юле, — но играть, конечно, сегодня не сможет. И речи нет.
Артисты взволнованно зашептались. Нет ничего хуже: долгое время готовиться к значимому событию, волноваться, ночь не спать, а потом выяснить, что все впустую…