Он смотрит на землю.
— Мне так жаль.
— Моя мама думала, что ненадолго сбежать от всего — хорошая идея, поэтому мы переехали сюда до начала лета. — Я неуверенно выдыхаю. — Хотя сейчас мы, возможно, останемся здесь подольше. Мои родители разводятся.
— Я знаю, какого это. Совсем не весело.
— Твои родители разведены?
Он кивает.
— Они развелись, когда мне было десять. Моя биологическая мать бросила нас, и отец женился заново на моей «маме» два года назад. Мне было мало лет, но я все помню. Каждую ссору родителей, каждую эмоцию, когда мама ушла. Мне было сложнее, чем хотелось бы признавать. Да до сих пор так, так как с тех пор я ее не видел. Иногда, время от времени, накрывает грусть, но я же человек. Невозможно блокировать все плохое. Иначе невозможно оценить хорошее. Понимаешь?
Я смотрю на землю и киваю. Он прав.
— Так или иначе, мы можем поговорить о них позже. Мне хочется послушать про тебя.
— Ох. — Мне не хочется разговаривать только насчет себя, но, возможно, мне станет легче, если я с кем-то поделюсь. — Ну…Я не удивляюсь разводу. Не особо. Моя мама любит все контролировать и делает то, что хочет и когда захочет. Ей никогда не удавались компромиссы или общение. Я бы назвала ее равнодушной. До болезни Лукаса она была другой, но сейчас… — Я качаю головой. — Папа более спокойный, но ему тоже нравится, когда все происходит, как он хочет. Можешь представить себе, какими стали они, когда Лукасу поставили тот диагноз. Они оба хотели разного лечения и разных мнений от разных докторов. Это был кошмар. Лукас наконец-то сказал им, что собирался сделать, и, так как это его жизнь, они позволили ему решать.
— Ты была очень близка к нему, не так ли. — Это не вопрос.
— Он был моим лучшим другом. — Слезы снова заполняют мои глаза, и я резко моргаю, чтобы избавиться от них. Сегодня с меня достаточно эмоций. Мне не хочется выглядеть слабой, но именно такой я себя и чувствую. — Знаю, что некоторые братья и сестры не ладят, но у нас было по-другому. Он даже оставил мне тетрадь с письмами, когда умер. Чтобы убедиться, что я буду в порядке…Но я не в порядке. — Я вытираю свои влажные щеки. — Извини. Обычно я не такая.
— Нет ничего в том, чтобы выговориться, — отвечает Карсон.
— Ненавижу это. — Я вытираю глаза и шмыгаю носом. — Родители заставили меня разговаривать с социальным педагогом из больницы, и она всегда говорила одно и тоже.
— Да?
— Да. Это был как урок. Больница предлагает его бесплатно, если у твоего брата или сестры рак. В основном для того, чтобы ты знал, будто твои родители все еще любят тебя, даже несмотря на то, что проводят много времени с вышеупомянутым братом или сестрой, и бла-бла-бла. Мой педагог всегда удивлялась тому, что я никогда не плакала на ее приемах. Просто я ненавижу плакать. — Мне нужен платочек. Возможно, моя голова взорвется, если я сейчас не высморкаюсь.