— Когда я уже забил на них на всех. Они знают, что вы заминировали тоннель, ведущий к «Крепости», и ищут мины.
— Это займет их на какое-то время, — хмыкнул Хасан.
Быть не могло такого, чтоб тоннель оказался не заминирован. Если мины нельзя найти, это не означает, что их нет, это означает, что их нельзя найти. Выход из тоннеля сейчас тоже нельзя найти, но он есть.
— При необходимости, выход мы найдем. Мои люди многое могут. Но столкновение с вампирами чревато столкновением с духами, помогающими Рейвену.
— Здесь, внутри, все тоже должно было исказиться, — сообразил Заноза.
Хасан лишь едва заметно пожал плечами. Уж точно, его люди могли многое, если им хватало умений противостоять «туману», наведенному старыми мертвяками. И ни хрена они были не люди, они были Слуги, но Хасан называл их людьми, и поправлять его Заноза не собирался.
Значит, пока бойцы комеса наводят «туман» на подвалы и первый этаж «Крепости», и ищут мины в тоннеле, нужно прорвать оцепление венаторов на поверхности. Сделать это так, чтобы вампиры не пришли на помощь охотникам, даже если вампирам ударит в голову такая блажь.
— Они контролируют перекрестки, — Хасан сделал на карте новые отметки. — Четыре «Саксона[16]». Три с пулеметными башнями, один — командный центр. В каждом двенадцать бойцов: два члена экипажа и десять десантников. В каждой группе есть хотя бы один экстрасенс, так что они не могут видеть сквозь «туман», но могут почуять его использование. Кроме того, в квартале полтора десятка собак, две лисицы и около сотни крыс. Животные опаснее людей, «туман» они игнорируют и, увидев нас, поднимут тревогу, но ты говорил, что на них действуют твои дайны.
— Зверье не проблема.
Турок принял его слова как данность. Ни одного дополнительного вопроса, ни одного уточнения, как работает дайн, как поведут себя животные. Не проблема, значит, не проблема — этого ему оказалось достаточно.
— Моя задача, — продолжил он, — разместить на «Саксонах» заряды взрывчатки. Твоя — прикрыть меня, на случай, если мы не сможем остаться незамеченными. О чем ты думал так напряженно, что с самого заката не приходил в сознание?
— О том, что…
надо убивать
… — это сложно, — Заноза помотал головой, пытаясь вытряхнуть мысли, — слишком просто, чтобы объяснить так, чтоб было понятно. Я должен убить тех, кто увидит или почует тебя?
— С этим ты точно справишься. Но сможешь ли не убить тех, кто меня не увидит и не почует?
— Ты собираешься заминировать все «Саксоны»?
— По возможности.
— Значит, они и так умрут.
Именно в этот момент цепочка мыслей начала разматываться назад. От смерти к смерти, от прорыва оцепления, к Рейвену, который это оцепление поставил. Рейвена нужно было уничтожить, не договариваться, не пытаться решить дело миром, для сохранения мира в тийре. Его не удалось бы призвать… то есть, нет, удалось бы, от чар нет спасения, но на призыв Рейвен явился бы с комесом и всем его отрядом. И сам комес, и любой из его бойцов, почуяв чары, которым невозможно противостоять, позаботились бы о прикрытии. Это вам не венаторы, знающие о действии дайнов убеждения лишь понаслышке. Да и фейри стали бы помогать тийрмастеру сразу, как только он подпал бы под действие дайнов. Договор обязывает их вмешиваться при любой угрозе, а чары — это не просто угроза, это захват власти над властью. В общем, Рейвена не удалось бы призвать, но что мешало прийти к нему? Два L7