— Я хочу их уничтожить, потому что однажды не смогу контролировать.
— Довольно удачно сложилось, что среди них восемь прелатов.
Ну, да. От этого стало как-то повеселее. Убивать кого-то просто потому, что он может оказаться опасным, примерно так же справедливо, как убивать из-за политической выгоды.
— На будущее, Уилл, я предпочел бы слышать всю цепочку рассуждений, начиная с первой посылки. Ты понимаешь, почему?
Нет. То есть, да, понятно. В вывернутых мозгах начальная посылка как раз и может оказаться неверной, что автоматически сделает неверными выводы, если только в рассуждения не закрадется ошибка. Ошибившись, есть шанс прийти к правильному решению, но Заноза никогда не ошибался. Хасан это и имел в виду, и был прав. Но…
— Слушать как кто-то думает ужасно скучно.
— Должно же с тобой хоть когда-то быть скучно, — Хасан отдал ему ключи от машины, и сухо добавил: — людям иногда хочется поскучать.
Почему, спрашивается, он так не любил ездить с нормальной скоростью?
Скорость была залогом тактики истребления зараженных прелатов. Залогом стратегии была, ясное дело, политика. Две сегодняшние цели — пятая и шестая из восьмерых причастившихся, их убийство займет считанные секунды, но подготовка заняла три недели. Стоит, правда, отметить, что убивать они с Турком начали пять ночей назад. А остальные шестнадцать суток были посвящены деятельности исключительно мирной: ожиданию, пока очистится кровь последних выживших Слуг Онезима, чтоб ни один демон не смог найти их и снять свидетельские показания, и поиску подходящих прелатов сразу в восемь миссий. Не самая простая задача. Прелатов следовало найти крайне нелояльных к Хальку Алаа, готовых не признавать его власть не только бездействием, но и на деле, кроме того, они должны были иметь веские претензии к зараженным хозяевам миссий, и, будто этого мало, обладать достаточно плохой репутацией для того, чтоб смену власти в миссиях записали на их счет без лишних сомнений.
Или это наоборот хорошая репутация? Сложно сказать. Дружба с Турком вела к постепенной переоценке ценностей, и Заноза не всегда успевал за сменой собственных ориентиров. Сейчас, например, он не мог точно сказать, считал ли до встречи с Хасаном репутацию убийцы плохой или хорошей. Знал только, что самой удобной ему тогда казалась репутация «специалиста по переговорам», от которого никто не ждет ничего. Ни хорошего, ни плохого. Сейчас его называли бешеным псом, и даже не всегда за глаза. Можно считать это прогрессом?
За рулем он почти всегда молчал. Скорость требовала сосредоточенности, и, между прочим, это была еще одна причина, по которой Хасан мог не беспокоиться за их безопасность. Правда, то, что Хасан беспокоился нравилось Занозе не меньше, чем… да чем все в этом турке. Он, действительно, ни черта не боялся, а не просто притворялся невозмутимым и неуязвимым. Потому что, если уж он чего-то боялся — Занозу за рулем, ага, и ничего больше в целом охрененно большом мире — то он этого не скрывал.