— Половину, — кивнул Келп. — И о какой сумме мы говорим?
— Самая удобная купюра для Родриго, так зовут моего парня, двадцать миллионов сиап.
— Двадцать миллионов? — переспросил Келп.
— И сколько это на наши деньги? — полюбопытствовал Дортмундер.
— Сто долларов. — Куэрк пожал плечами. — У них там проблемы с инфляцией. Но теперь они вроде бы взяли ее под контроль.
— Так о какой сумме идет речь? — повторил вопрос Келп.
— Сколько мы напечатаем? Сто миллиардов.
— Не долларов, — уточнил Дортмундер.
— Нет, сиап. Пять тысяч банкнот, каждая — по двадцать миллионов сиап.
— И сколько это выходит по деньгам?
— Пятьсот «штук», — ответил Куэрк.
— Теперь я уже запутался, — вмешался Келп. — Пятьсот. Это уже в долларах?
— Пятьсот тысяч долларов, — кивнул Куэрк.
— И мы получаем половину. Двести пятьдесят тысяч. Сколько достанется Келпу и мне? — спросил Дортмундер.
— Половина половины, — без запинки ответил Куэрк.
В этом числовом диапазоне Дортмундер мог считать в уме.
— Шестьдесят две тысячи пятьсот долларов на каждого.
— И небольшой отдых в горах, — добавил Келп.
— На следующей неделе, — вставил Куэрк.
Они посмотрели на него.
— На следующей?
— Ну, может, через неделю. Во всяком случае, когда типография остановится.
— Похоже, нам есть еще о чем поговорить, — решил Дортмундер.
— Мэй? — позвал Дортмундер и прислушался, застыв в дверях. Ему не ответили. — Еще не вернулась, — решил он и прошел в квартиру. Келп и Куэрк последовали за ним.
— Уютно, — отметил Куэрк.
— Благодарю, — кивнул Дортмундер. — Гостиная — здесь, по левую руку.
— Когда-то я жил в Нью-Йорке, — добавил Куэрк. — Давным-давно. Но сейчас такой ритм не по мне.
Они прошли в гостиную, и Дортмундер оглядел просиженный диван, свое кресло с подставкой для ног перед ним, кресло Мэй, с прожженной сигаретами обивкой, телевизор, который вечно путал цвета, окно с видом на кирпичную стену, которая находилась чуть дальше вытянутой руки, кофейный столик с кругами от различных жидкостей и царапинами на поверхности.
— А я вот живу. И ритм меня не беспокоит. Садитесь. Кто-нибудь хочет пива?
Пива захотели все, и Дортмундер, в роли хозяина, потопал на кухню. Когда возвращался в гостиную, расплескивая пиво на руки, в другом конце коридора открылась дверь, и вошла Мэй, одной рукой пытаясь вытащить ключ, второй держа большой пакет с купленными продуктами. Высокая худая женщина с легкой проседью в волосах, она обычно подрабатывала кассиром в «Сейфуэе» [«Сейфуэй» — сеть кафе быстрого обслуживания.], если деньги, добытые Дортмундером, подходили к концу, и полагала пакет продуктов премиальными. А что думали на этот счет владельцы «Сейфуэя», ее нисколько не волновало.