Ненасильственное и гибкое управление общественным развитием позволяло максимально учитывать возможности и склонности каждого конкретного человека и обеспечивать его безопасность и благополучие на протяжении всей жизни — с рождения до смерти. Упомянутые безопасность и благополучие основывались теперь не на угрозе внешнего внеобщественного надобщественного принуждения и наказания, а на жесточайшей и высочайшей ответственности каждого человека за свой самый малозначительный поступок, на многоуровневых знаниях, позволявших избегать досадных и затратных последствий негативного характера.
Так выполнялся закон Весов, один из основных законов человечества, сформулированный достаточно давно. Даже первые шаги его выполнения в теперь уже очень отдалённом прошлом дали просто ошеломляющие результаты и теперь оставалось только неуклонно двигаться по этому пути.
Первого сентября Александр Иванов стал школьником. Его старший брат Борис уже давно носил синюю формёнку учащегося элитного учебного центра, расположенного в пригороде Московска, но Александр знал, что первое сентября он также встретил в этой школе. Рядом с Александром стояли его новые знакомые — теперь уже ученики первого «А» класса. Не со всеми он был знаком до момента объявления построения, но тем интереснее и волнительнее представлялось будущее.
Он напряжённо вглядывался в лица и фигуры празднично одетых преподавателей школы, гадая, кто из них станет наставником. По традиции наставник сохранял право командования и управления вверенным ему классом все десять лет, несмотря на то, что уже в четвёртом классе ученики включались в программу частых кратковременных переездов в другие центры подготовки и обучения, традиционно называемые школами.
Выпускники этого года по традиции ввели первоклассников в предназначенные для них аудитории-классы и жестами предложили выбирать себе места. Убедившись, что младшие уже расселись и никто не остался стоять, старшие вышли из классов. Александр немного устал — его подсознание работало с предельной нагрузкой — столько впечатлений за короткий период времени предстояло не просто уложить в памяти, но и обработать.
На две минуты он сузил сферу восприятия и не отметил, как возле учительского пульта внезапно появилась статная девочка в парадной школьной форме и, обернувшись всем телом к сидевшим за своими одноместными столами школьникам и школьницам ровным и чётким голосом сказала: «Класс! Встать! Смирно! Равнение — нале — во! Для встречи сле — ва!» Произнеся это она чётко повернулась налево и замерла. Класс почти одновременно вскочил на ноги и застыл в почтительном ожидании.