И Максим рассказал, как они росли и воспитывались.
— Я делал что потруднее, Василий — что полегче… Потом это неприметно вошло в обычай, — закончил он свой рассказ, глядя в пол.
Бугрин поднялся, прошелся вокруг стола, положил руку на плечо Максиму. Помолчав, сказал:
— Ну-ка, подними глаза… вот так, сталинградец. Мы с тобой до Берлина дошли. — Бугрин взглянул на члена Военного совета, требуя поддержки. — Приказ сегодня ночью получишь. Готовься к выполнению боевой задачи. Да смотри не подведи меня. Ясно?
— Ясно, товарищ командующий.
— Поднимай своих стратегов на ноги, и вперед. И вот что, командир и замполит, друзья мои: мы вам даем штрафную роту. Надеемся, что вы поможете штрафникам искупить свою вину не кровью, как принято говорить, а боевым делом.
— Спасибо за доверие…
— А у нас в мыслях не было тебе не доверять, — сказал член Военного совета.
— Это он сам выдумал, — добавил Бугрин и по-отцовски, любовно посмотрел на Максима.
На душе у Максима стало теплее.
— А теперь скажи, что за проект ты в Москву посылал?
— Проект… Я о нем уже забыл.
— Вот это неправда… На днях мы получили письмо из Москвы и выписку из приказа начальника «Главзолота». Что же ты до сих пор не докладывал нам об этом? Вот за что тебя надо примерно наказать. Смотрите, какой упорный молчун! Там у него серьезнейший проект в дело пошел, а он молчит. Сущее безобразие! Что теперь делать с тобой — решай сам.
— Я уже решил.
— Именно?
— Разрешите подробно доложить об этом после взятия Берлина.
Бугрин снова прошелся вдоль стола, заложив крупные руки за спину, прислушался к взрывам, гремящим в Берлине, и произнес негромко:
— Согласен. Только не позже как на второй день после салюта победы.
— Есть, слушаюсь, не позже как на второй день после салюта победы. Разрешите отбыть в полк?
— Идите и готовьтесь…
Глава седьмая
НА ЮГО-ЗАПАДНОЙ ОКРАИНЕ БЕРЛИНА
1
Штаб полка Корюкова остановился невдалеке от Шпрее, в усадьбе шефа берлинского филиала фотокомпании «АГФА». Василий установил это по множеству квитанций и бандеролей в столах и шкафах: сбежавший хозяин дома предусмотрительно оставил ключи на замках комнатных дверей, а шкафы и столы — открытыми. Лишь дверь в подвал была заперта на висячий замок, но ключ висел на гвоздике рядом со скобкой; этим хозяин как бы говорил — не ломай, возьми ключ и открой.
Но Василий не стал возиться с ключом, а взял ломик, с корнем вырвал скобу вместе с замком: пусть все видят, как он презирает фашистов и готов мстить им на каждом шагу.
В подвале разместились отделы штаба, а верхние комнаты Василий «забронировал» для командира полка, начальника штаба и замполита. В комнату командира полка он поставил широкую кровать с пышной постелью: две большие подушки, пуховая перина, роскошное покрывало. Мягко, пышно, красиво. Самому бы понежиться в такой постели, да нет, сначала надо угодить брату, раз уж так получается.