— Что лейтенант Василий? — быстро спросил Максим.
— Он… велел сказать, что ждет вас там, в той комнате. Все, говорит, своими руками подготовил.
— Ладно, будет время, зайду…
Миша отошел в сторону, недоумевая, почему замполит дернул его за полу. «Побоялся, что я скажу, что Василий бил немецкого унтер-офицера и молодого солдата? Так об этом командир полка и без меня узнает. Странно…»
В воздухе засвистели мины. Одна разорвалась на крыше дома со знаком: «Госпиталь — не бомбить». Фашистские минометчики били по этому участку из Берлина.
Когда налет кончился, Максим сказал:
— Может быть, Борис Петрович, сходим все-таки в штрафную работу? Хочется мне посмотреть на этого Капельку.
Ему по-мальчишески не терпелось испытать, поставит его Капелька на колени или будет сам посрамлен.
В юности Максим азартно схватывался с приисковыми парнями на силу, выносливость и ловкость. Сейчас этот азарт проснулся в нем. И с такой силой, что ему уже стало казаться — от результатов встречи с Капелькой зависит, как пойдет рота в бой.
— Что ж, пойдем, — согласился Верба.
Как и следовало ожидать, агитаторы, посланные Вербой в штрафную роту, были встречены штрафниками по-разному: один прикинулся эпилептиком, другой проколол себе щеку иголкой, чтобы показать свою нечувствительность к боли, третий принялся жевать лезвия безопасных бритв…
Но этот спектакль длился недолго. Ветераны полка — коммунисты-гвардейцы, участники сражений в Сталинграде, на Днепре, на Висле, на Одере, перед которыми штрафники, играющие в героев, выглядели жалкими шутами, сумели завладеть вниманием роты.
Когда Корюков и Верба подошли к воротам гаража, отведенного для штрафной роты, перед ними открылась такая картина: под лучами фар оставленных здесь немецких машин штрафники сидели группами и слушали гвардейцев: поясняя основы тактики уличного боя, гвардейцы не могли обойтись без схем и, кто как умел, чертили их на полу, на стенах…
— Вот каких агитаторов ты сюда послал! — сказал Корюков, остановившись в воротах гаража.
— Больше некого, товарищ командир полка, — признался Верба.
Из гаража выбежал Леня Прудников.
— А ты что здесь делаешь? — остановил его Корюков.
Леня переглянулся с Вербой и ответил:
— Сейчас, товарищ майор, бегу в отряд. Приходил предупредить парторга, что я иду с капитаном Лисицыным. И вот какое дело, товарищ майор, есть тут один — Синичкин его фамилия. У него двое детей. Его еще на Висле в штрафную отправили…
— Почему же он так долго в штрафной?
— Он шофер. Говорит, три с половиной месяца возил на машине хозяйство роты, и это не засчитали. Ранения, говорит, жду, тогда, может, отпустят. Это несправедливо. Его и тогда несправедливо наказали. Это случилось на переправе через Вислу, своими глазами видел…