— Ладно, ладно разберемся. Иди, тебя Лисицын ждет.
По гаражу неторопливо прохаживался здоровенный детина, следя за порядком. Это и был Морская капелька. Командир роты с писарем сидели в будке диспетчера. Раз Капелька дежурит — в роте порядок. Сразу было видно, что он тут бог и царь.
— А ты почему не на занятии? — спросил его Корюков, войдя в гараж.
— А ты кто такой?
— Я командир полка.
— Майор… то есть гвардии майор Корюков? Будем знакомы, Капелька, а иначе Каплин.
И подал руку.
Этого только и ждал Максим.
Встретившись руками, они сразу напряглись. Казалось, еще секунда, и кто-то из них встанет на колени. Кто же? Максим Корюков?.. Нет, он, кажется, и не думает об этом. Брови чуть нахмурены, но губы и глаза улыбаются. Пальцы его руки посинели. Кажется, сию же секунду из-под ногтей брызнет кровь, но он улыбается, как бы говоря: чувствую, силен ты, Капелька, рука у тебя железная, а воля и нервы слабоваты. В самом деле, Капелька уже оскалил зубы, глаза налились кровью. И вот у него затряслась голова. Еще секунда, и… Капелька на коленях!
— Ну силен, командир. Сдаюсь.
— Зови ротного, — передохнув, сказал Максим.
— Есть, звать ротного. — Капелька побежал к диспетчерской будке.
— Рота, встать, смирно!.. — скомандовал ротный, выбежав из будки по сигналу Капельки.
— Вольно! Продолжайте занятие.
— Вольно! Продолжайте занятие! — повторил командир роты.
— А как насчет автоматов? — спросил Каплин. — Могу я просить автомат? С карабином в Берлине много не сделаешь…
— Посмотрим. Может, с автоматом пойдешь.
Ознакомившись с личными делами штрафников, Корюков и Верба остались в роте, чтобы поговорить с каждым и решить, кого в какой отряд направить.
5
А тем временем разведчики полка уже вышли на берег Шпрее. По темной и маслянистой, как смола, реке лениво перекатывались пологие волны. У самого берега от бомб, рвущихся вдали, чешуилась рябь, словно мелкая рыбешка непрерывно шла вдоль реки. Кое-где и в самом деле о камни берега билась рыба. Вот щука хлестнулась перед самым носом Лени Прудникова. Вероятно, была оглушена разрывом снаряда и всплыла, но потом ожила и нырнула вглубь.
С тесинкой под мышкой он уже был у самой воды и, не отрываясь, смотрел на противоположный берег. Туда поплыли два разведчика, с ними целая канистра бензина. Они должны устроить пожар, отвлечь на огонь внимание охраны лодочной станции, и тогда взвод разведчиков приступит к выполнению задачи.
«Переплыву, все равно переплыву, — твердил Леня про себя, — лишь бы судорога руки и ноги не свела».
Рядом с Леней лежал Николай Туров, опытный разведчик. Этот курносый, хитроглазый, горячий сибиряк, прозванный солдатами полковым чертом, никому не уступит в споре, а то и кулаки пустит в ход. И где только он не бывал, где только его не знают! До войны всю страну исколесил. Даже в Громатухе был. Картежник несусветный. Говорят однажды закладывал на банк свой палец: проиграл — руби палец, выиграл — получай банк. Не потому ли у него нет мизинца на левой руке?