— Вполне одобряю, — сказал Борковин и, повернувшись к собравшимся сюда гвардейцам, дал команду: — Полк на отдыхе. На чистку оружия… шагом марш! — Затем к Лене: — А вам, гвардии рядовой Прудников, даю увольнительную до боевой тревоги. Идите…
Лицо Лени стало розовым, как Барина кофточка. Он не мог вымолвить ни слова.
— Вот что, комсорг, — выручил его Алеша. — Твой автомат я приведу в полный порядок. Иди, азимут сто восемьдесят градусов, — он показал рукой в сторону парка Виктории. — В случае боевой даю зеленую ракету в том же направлении.
Вчетвером — Надя, Варя, Леня, Миша — они пошли вдоль Паулюсштрассе.
Вскоре их догнали немецкие мальчики. Возвращая Лене котелок, они твердили наперебой:
— Гут, камрад, гут, гут…
Надя взяла котелок и передала Мише. Как ни огорчен был Миша, а пришлось нести котелок в отряд.
Надя пошла в штаб. Оставшись с Леней наедине, Варя коснулась его плечом. Время шло — минута за минутой.
С неба сонно валились хлопья сажи и пыли.
Артиллерия, не умолкая, молотила Тиргартен. От взрывов тяжелых бомб вздрагивала земля.
— Ты замерзла? — спросил Леня, поглядывая в ту сторону, где могла взвиться зеленая ракета, зовущая в бой.
— Нет, мне хорошо, — ответила Варя.
1
— Свадьба, свадьба…
— Невеста уже надевает венчальное платье.
— Не может быть! — майор Зейдлиц был поражен, услышав от своего друга Вернера столь неожиданную и нелепую новость. Зейдлиц только что вернулся из парка Тиргартен. Там устраивали стартовые площадки для запуска «Фау-2». Не сегодня-завтра сюда должны доставить аппараты Брауна.
Подготовка площадок продвигалась медленно: мешали обстрелы русской артиллерии. Однако Зейдлицу удалось организовать работу инженеров и в таких тяжелых условиях. Он действовал по личному поручению Гитлера, и, если бы кто-нибудь осмелился не выполнить его указаний, Зейдлиц имел право расстрелять любого на месте.
Посылая под огонь людей, которые гибли на его глазах, он и сам рисковал жизнью. Это неизбежно: Германия переживала роковые дни. И вот — пожалуйте, в подземелье свадьба!
— Что же это происходит? — спросил он Вернера, сжимая пальцами виски.
Они подошли к комнате адъютанта Гитлера по особо секретным поручениям. Постучали. Адъютант не ответил. Еще раз постучали и вошли.
Адъютант шарахнулся в угол. Голова у него тряслась.
— Что с вами? — спросил Зейдлиц.
— Я ждал чуда, оно должно было произойти. Я верил… — прошептал адъютант, глядя на Зейдлица глазами побитой собаки.
— Что же случилось?
— Нас постигло несчастье. — Адъютант вернулся к столу.
— Где, когда? — спросил Зейдлиц.