Только за эти семь лет Остин достиг еще большего совершенства.
Она стукнула его по щеке, но он не сразу отпустил ее. Он держал ее за плечи, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Не все еще кончено, Пейдж, — горячо проговорил он.
Она смогла еле прошептать в ответ:
— Все кончено.
Войдя в дом, она, обессиленная, прислонилась к двери.
Все кончено, твердила она себе, осталось залечивать раны.
Шагая к машине, Остин услышал, как щелкнул дверной замок. Его учащенное дыхание зависало в морозном воздухе. В кабине пахло ванилью.
То ли воздух пропитался ею, то ли запах остался на его коже.
— Идиот, — тихо сказал он. Дать себе волю, стоило только Пейдж робко и — он мог бы поклясться — призывно взглянуть на него!
Настоящий джентльмен сразу бы отпустил ее и извинился за то, что ведет себя как неандерталец.
Что ж, он повел себя не по-джентльменски. Не стал принимать ее слова на веру, а пошел напролом. Не все еще кончено, Пейдж…
И это, черт возьми, и вправду так — в какой-то миг ему почудилось, что она ответила на его поцелуй. Она растаяла в его объятиях, губы стали мягче. Он почувствовал, как приникло к нему ее тело.
Это длилось всего секунды, и она, безусловно, станет все отрицать. Но он-то знал. Ему хватило этих мгновений, чтобы ощутить сладость победы.
Успех ненадолго опьянил его.
А потом она дала ему пощечину. Что ж, поделом. Он так схватил ее, прижал, поцеловал — черт возьми, да что это с ним? Так бездумно потерял все, чего добился…
А чего, собственно, добился? — поиздевался он над собой. Не обманывайся, Уивер. Ты ни на шаг не продвинулся, потому и схватил ее в объятия, как пришедший в возбуждение юнец.
Он явно потерпел неудачу. Нужен другой подход.
Но отказываться — не выход. Только не теперь, когда она ответила ему поцелуем.
Казалось, прошла вечность, но Пейдж простояла у двери не больше пары минут, когда раздался кашель Эйлин.
До нее не сразу дошло, что звук шел не из комнаты матери, а откуда-то поблизости. Она нехотя открыла глаза.
Огни в доме были погашены, но при слабом свете уличных фонарей Пейдж увидела, что Эйлин сидит на своем любимом месте.
— Я могла бы спросить, как прошел вечер, но понятно без слов. — Эйлин зашлась кашлем, сухим покашливанием, который, казалось, разрывал ей грудь.
Пейдж механически положила ей руку на лоб.
Он был сухим и горячим, и этот симптом был знаком, как и кашель. Может, на сей раз и не воспаление легких, но выяснять некогда.
— Я и раньше заподозрила, что у тебя жар, — пробормотала Пейдж. — Но потом как-то выскочило из головы. Я прогрею машину и отвезу тебя в больницу Когда она вернулась с пальто Эйлин в руках, у нее был недовольный вид.