Как черная блестящая лента, подхваченная ветром, огромный жеребец со своей всадницей перемахнул через изгородь. Адино черное платье слилось с его мастью, она стала как бы частью коня, только белело лицо и руки, и струились по ветру золотые волосы. Удивительное видение – копь и как будто слившаяся с ним в одно целое (не таким ли воображали древние кентавра?) прекрасная всадница. Они поднялись в прыжке и пропали из виду в темноте ночи. Мокрый собачий нос ткнулся в мою щеку, и впервые за долгое время, первый и последний раз в эту немыслимую ночь, Провидение сжалилось и разрешило моему сознанию полностью выключиться.
Первое, что я увидела, очнувшись, было лицо Вольфа.
Он специально это подстроил, я уверена. Как только он заметил, что я открыла глаза, улыбка шире раздвинула его надменный рот, который находился в нескольких дюймах от моего. Я тупо смотрела прямо в его глаза. Я ждала его едких замечаний.
– Проклятье, Харриет, – сказал он зло, – ты напугала меня почти до смерти. Фенрис хорошо выдрессирована, но она приучена убивать. Когда я нашел тебя лежащей под ее клыками, я подумал...
Пораженная, я вдруг поняла, что он растроган. Слезы выступили на его странных, как будто выцветших глазах, и лицо казалось гораздо бледнее обычного.
– Вы – лживый лицемер, – сказала я хрипло, – натренировали своих собак убивать и пустили по моему следу. И еще осмеливаетесь говорить со мной так, как будто вы...
Я от гнева даже смогла сесть, но это была ошибка. Все вокруг поплыло, перед глазами замелькали искры, и я снова упала на спину. Он одной рукой приподнял меня, а другой поднес к моим губам стакан. Я почувствовала запах вина и отвернулась.
– Вот почему я люблю тебя, – сказал нежно мой мучитель, добавив со смехом: – По крайней мере, это одна из причин. Едва оправившись от шока, ты уже способна подозревать, что в вино подсыпано снотворное. Смотри – тебе необходимо выпить, маленькая дурочка. Это тебя убедит?
Он поднес стакан к губам и отпил половину. Остаток предложил мне, и я уже не отказалась. Лишь повернула стакан той стороной, которой не касались его губы.
– Вот так лучше. Теперь ложись снова, – добавил он раздраженно, почувствовав, как я напряглась, – я не собираюсь прямо сейчас овладеть тобой. Пока – нет. Просто хочу, чтобы ты окончательно пришла в себя.
Я опустила голову на подушку. Теперь я увидела, где нахожусь. В той самой комнате, на самом верху башни, где провела недавно столько тревожных часов. В очаге снова пылал огонь, освещая человека, сидевшего рядом с кроватью на деревянном стуле. Я оглянулась вокруг в поисках коляски, но поняла, что он не смог бы въехать в ней по узкой лестнице. Значит, Вольф взбирался на собственных искалеченных ногах. Я вздрогнула, и Вольф, который замечал все, сразу понял, о чем я думала. Лицо его потемнело.