— Ради бога, Дэвид депутат, а не викарий, — рассмеялась Эми, когда ей удалось вставить слово.
— Не важно, — настаивала Лиза. — Мне придется с головой уйти в дела местной общины, организовывать все эти благотворительные забеги, агитационные представления и сельские танцы, и, положа руку на сердце, сомневаюсь, что я на это способна. То есть я знаю, что это достойные занятия и все такое, но тогда я превращусь в одну из тех благодетельниц человечества, которые всех так раздражают, или — о боже! — в «коричневую сову»[17].
Эми продолжала посмеиваться.
— Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь? — без обиняков спросила она.
Лиза не была в этом уверена.
— Я знаю только, — сказала она уже не так истерично, — что сейчас все выглядит совершенно иначе, чем пару часов назад. Я даже толком не понимаю, кто я без моей работы. Но в одном я не сомневаюсь: я должна быть сама себе хозяйкой. Я не могу существовать в чьей-то тени, даже в тени Дэвида. Прошу прощения, если это звучит эгоистично, но так я себя чувствую.
— Ты уже рассказала об этом Дэвиду? — спросила Эми.
— Не могу. Сейчас он дает интервью «Таймс», потом у него весь день забит встречами, а вечером нужно произнести речь на каком-то ужине. Я жду его только ближе к полуночи. — Лиза судорожно вздохнула и внутренне сжалась в ожидании реакции Эми на свои следующие слова: — Вообще-то, я еще кое о чем тебе не рассказала, — призналась она. — Сегодня я видела Тони. Мы вместе обедали...
— Лиза, пожалуйста, скажи, что ты не имеешь в виду Тони Соммервиля.
Лиза поморщилась.
— Хотела бы, но не могу.
В трубке повисло молчание. Лиза догадывалась, что сестра призывает на помощь дзен-медитацию, потому что тон Эми был скорее сдержанным, чем сердитым, когда она наконец сказала:
— Ладно. Как это могло случиться? И если ты скажешь мне, что позвонила ему теперь, когда у тебя все так хорошо складывается, клянусь, я...
— Можно я отвечу? — нервно перебила ее Лиза.
— Да. Я слушаю.
Лиза в свою очередь попыталась прибегнуть к практике дзен, но не могла долго держать Эми в таком напряженном ожидании.
— Я встретилась с ним, — медленно проговорила она, — потому что он убедил Брендана это подстроить. Я тут ни при чем. Когда я шла на ланч, я понятия не имела, что там будет Тони. Как бы там ни было, суть в том, что он сказал кое-что, о чем я... Понимаешь, я начинаю задумываться, а не прав ли он. Может быть, я не создана для того, чтобы быть чьей-то женой...
— О, ради бога, я не хочу этого слушать, — отрезала Эми. — Я думала, ты наконец достигла в жизни той черты, за которой влияние этого мужчины испарилось вместе со всеми обещаниями, которые он так и не сдержал.