Улыбнувшись, Лиза спросила:
— Как думаешь, у Дэвида тоже такое бывает? Иногда он впадает в какой-то ступор, смотрит в никуда. Знаешь, меня беспокоит, о чем он может размышлять в такие моменты.
— Что бы это ни было, постарайся не забывать, что для него это тоже сложный период, учитывая, как ведет себя его дочь и сколько сил отнимает работа...
— Не говоря уже о смерти жены.
— И это тоже. Пожалуй, это даже в первую очередь. Но, как мы знаем, он не сомневается, что ему нужна другая, ведь именно он не хочет ждать.
— Но если закончится тем, что я встану между ним и Розалинд...
— Я же говорила, Дэвид разберется.
Лиза опять почувствовала, что оттаивает.
— Как глупо, — сказала она. — Зачем доводить себя до безумия, если на то нет никаких причин?
— Верно, но, как я уже говорила, ты не была бы нормальной, если бы этого не делала. А теперь, если пообещаешь, что не наломаешь дров и не будешь накручивать себя по пустякам, боюсь, мне придется тебя расцеловать и оставить. Мне нужно переделать кучу работы, а потом отвезти маму в Бат и попытаться найти ей там шляпу.
— Обещаю, — послушно ответила Лиза.
— Хорошо. Поговори с Дэвидом, как только сможешь, а я позвоню тебе завтра.
Повесив трубку, Лиза еще какое-то время стояла у телефона, не совсем понимая, что ей делать дальше. После обеда в ее графике зияла нехарактерная пустота, и это было нехорошо, учитывая, с кем она только что встречалась. Чтобы не позволить Тони Соммервилю пустить корни в ее мыслях, Лиза решила посвятить ближайшие пару часов общению со всеми редакторами, которых знала, и выяснить, не могут ли они предложить ей что-нибудь интересное.
Покончив с этим, она принялась отвечать на горы электронных писем, которые в последнее время сыпались от ее друзей. Почти всем хотелось узнать, как продвигаются свадебные приготовления, или поздравить Лизу, если новость дошла до них недавно, или предложить свою виллу, квартиру, а в одном случае даже яхту, если они с Дэвидом еще не решили, где провести медовый месяц. Щедрость друзей поражала воображение, и, понимая, что столько людей готово радушно принять Дэвида в свою жизнь из-за одного только теплого отношения к ней, Лиза совсем расчувствовалась.
«Забавно и отчасти грустно, — подумала Лиза, закрывая наконец ноутбук, — но ни в одном письме нет ни слова о Тони». Все ее друзья или, по крайней мере, большинство из них, знали его и, как ей казалось, любили не меньше, чем ее саму. С другой стороны, бестактно было бы спрашивать, общается ли она с Тони, или пересказывать какие-то новости о нем и при этом поздравлять ее с тем, что она «наконец-то встретила свою половинку», как говорилось в нескольких посланиях. Лиза только теперь поняла, что Тони они таковым никогда не считали. А может, и считали, когда они были вместе. Сама она довольно долго упорствовала в этом заблуждении. Тони сводил ее с ума до такой степени, что в те недели, когда она ушла от него, а он не выходил на связь, она всерьез подумывала со всем покончить. Сейчас казалось невероятным, что она смогла дойти до такого состояния, но тогда Лиза не видела ни малейшего смысла жить дальше. Зачем, если она больше не нужна самому яркому, интересному и просто романтичному мужчине, которого никто никогда не сможет превзойти? Даже непредсказуемость, которую Лиза в равной степени ненавидела и любила в нем, выделяла его на фоне остальных, не говоря уже о его несуразных «проектах» и жестах и совершенно неотразимой харизме. Тони мог заставить ее почувствовать себя самой красивой и желанной женщиной на свете, а в следующий миг — обманутой и никому не нужной.