Наконец я приказал Келли именем связавшей нас крови. И тогда впервые ревенант дрогнул: казалось, ледяной, долго таившийся ужас овладел им… Во имя связавшей нас крови повелел я ему, чтобы Зелёный Ангел был немедленно предо мной.
Напрасны робкие попытки Келли увернуться от грозного заклинания, напрасны немые ссылки на неблагоприятные констелляции: сейчас невозможно, но в самое ближайшее время… Мерно, с оттяжкой обрушиваю я на него формулы Бартлета Грина — с тем расчётливым неистовством палача, который, добиваясь признания от жертвы, постепенно впадает в кровавое исступление, и невидимая удавка все туже затягивается на шее ревенанта. По мере того как замирает призрачное дыхание, тускнеет искаженное чудовищными муками лицо, потом плечи, грудь, а вместо них все отчетливей неотвратимо проступает монолит Зелёного.
Такое впечатление, словно Ангел заживо заглатывает беззащитного Келли — наружу торчат только искалеченные ноги…
Еще мгновение — и мы, Иль и я, остаёмся один на один в грозовой полутьме. •
Вновь ощущаю на себе парализующий взгляд. Вновь готовлюсь к обороне, заставляя сердце сокращаться чаще, чтобы жаром своей крови победить тот холод, который проникает в меня извне, и вдруг с изумлением чувствую, что эта излучаемая Ангелом потусторонняя стужа уже не властна надо мной, никакого воздействия на кожные покровы моего старческого тела она не оказывает. Только теперь понимаю я, как холоден сделался сам.
Слышу хорошо знакомый, бесчувственный и весёлый, детский голосок:
— Что ты хочешь?
— Чтобы ты сдержал слово!
— Думаешь, меня может заботить какое-то слово?
— Если здесь, на земле, закон, данный Богом: верность за верность, слово за слово, — ещё имеет силу, то он должен быть действителен и по ту сторону, иначе небо опрокинется и смешается с адом в первозданный хаос!
— Так ты ловишь меня на слове?
— Да, я ловлю тебя на слове!
Снаружи с прежней силой продолжает бушевать гроза, но оглушительные раскаты грома, трескучие молнии доносятся до меня лишь как приглушенный фон, который рассекают опасно острые, безукоризненно логичные и ясные аргументы Ангела:
— Я всегда благоволил к тебе, сын мой.
— Тогда дай мне ключ и Камень!
— Зачем тебе ключ от несуществующей двери? Книга Святого Дунстана потеряна.
— Ну да, Келли, твоё тупое орудие, сначала пытался взломать её, а потом, естественно, потерял! В таком случае выбора нет и тебе известно, что мне нужно!
— Знаю, сын мой, знаю. Но как можно вновь обрести то, что утратил навсегда?
— Железной хваткой того, кто знает!
— Это не в моей власти. Мы тоже подчиняемся предвечным письменам Судьбы.