Четыре часа.
Скорее всего, Дебора еще в суде, и телефон ее выключен. Дуайт послал ей эсэмэску с просьбой позвонить ему.
— Мы передали данные машины в управление шерифа и дорожным патрулям, — сказал Рэдклиф.
— А тревогу «Эмбер»[1] объявили?
Пол потупился:
— Джонна официально является опекуном Кэла, Дуайт. Я понимаю, что ты волнуешься, но она не сделала ничего противозаконного.
— Ладно, — пробормотал Дуайт. — Но что-то здесь не так, Пол. Никто, кроме двух соседей, не видел Джонну со вчерашнего утра. Она бросает Кэла одного на всю ночь. Она прогуливает работу. Она не звонит матери. Это совсем не похоже на нее.
— Да, возможно, — согласился его друг. — Если хочешь, дай мне в морду, но ты знаешь, что я должен задать этот вопрос… Не совершил ли ты чего-то такого, что заставило Джонну бояться тебя… бояться за Кэла?
Дуайт скрипнул зубами:
— Нет. Я не бью женщин и не пугаю детей. Пол, ты делай то, что должен. Но пока ты это делаешь, я займусь домом Джонны. Там должно найтись что-нибудь такое, что объяснит мне, почему она так удрала с Кэлом.
Они уговорились тотчас же сообщать друг другу, если появятся какие-нибудь известия; потом Рэдклиф вернулся к себе в кабинет, а Дуайт отправился к дому Джонны.
Он выпустил Бандита из чулана и отправился на кухню, где стоял телефон и мигающий огонек автоответчика сообщал об оставленных сообщениях.
Первое пришло в 10.17 вчера утром. Звонила миссис Шей. Она жаловалась на обледеневшие ступени и дорожки и спрашивала, почему Джонна не звонит.
В 11.48 последовал звонок от незнакомой Дуайту женщины, которая хотела уточнить, где собирается школьный комитет.
Сегодня утром — снова миссис Шей с вопросом, почему Джона не звонит ей, и Мэйхью из Дома Морроу.
Ничто в кухне не указывало на то, что четверг чем-то отличался от любого другого дня. Так же и в столовой, и в гостиной. Над камином висел большой портрет прабабушки и прадедушки Джонны Шей в позолоченной раме; другой портрет, гораздо более скромных размеров, изображавший ту же пару с торжественными лицами, висел в столовой. Кажется, миссис Шей подарила его им на свадьбу, вспомнил Дуайт. Не те ли это самые знаменитые Морроу? Дуайт забыл начисто.
В комнате Джонны был письменный стол, в одном из его ящиков множество папок. Сверху лежали те, что касались работы Джонны в Доме Морроу. Дуайт обнаружил копию инвентарной описи экспонатов и мебели, составленной в 1976 году. Аккуратным почерком Джонны были добавлены записи о предметах, подаренных Дому Морроу позже. Возле некоторых стояли вопросительные знаки.
Дальше шла папка с текущими финансовыми записями. После развода Джонна получила свою часть денег от продажи их дома в Арлингтоне и приобрела этот дом. Теперь она выплачивала рассрочку, и выплаты эти оказались на удивление низкими. Если верить бумагам, Джонна жила скромно и по средствам, которые складывались из его алиментов на Кэла, зарплаты Джонны в Доме Морроу и небольших ежемесячных сумм от миссис Шей. Никаких накоплений, но зато и никаких долгов.