— Господи боже мой, но ведь у меня жена к маленькие детки, — вздохнул Аввакум. — Что же с ними будет?
— Веди добродетельную жизнь! — наставнически изрек геолог…
— Глупости! — возразил капитан. Он обернулся к Аввакуму — Отдубась реннивца как следует, и он успокоится… Рради Балабаницы стоит потрудиться!
Они продолжали шутить в том же духе, но тут вмешался бай Гроздан.
— Ребята, это уж слишком, мне подобные шутки не нравятся. Балабаница — женщина порядочная. К тому же на ней вся наша сыроварня держится, и вообще мы ею довольны. Это серьезный человек.
— Любовь витает всюду! — философски заметил капитан. Поскольку разговор зашел о любви, Ичеренскии опять, взял слово.
— Любовь — чрезвычайно интересное явление, — сказал он. — Возьмем, к примеру, их милость, — он указал на капитана. Для него благородное чувство — вроде бы то же самое, что «здравствуй» и «до свидания». Для моего друга Кузмана Христофорова любовь это египетские письмена. Он даже и не подумает ломать над ними голову! Для товарища ветеринара любовь — это вздохи и бессонница. Но бессонница в собственной постели! Бай Гроздан практичнее вас, для нею любовь это домик, здоровые дети и верная жена. Такое понимание любви — самое здоровое и полезное для общества. А для вашего покорного слуги любовь — это забота. Но забота, которая приносит и радость, и страдание, и большое наслаждение, и всевозможные тревоги.
Вы знаете, что каждую субботу я после работы уезжаю и Пловдив. Если вы думаете, что эти поездки полны романтики, вы глубоко ошибаетесь. Судите сами! В Пловдив я приезжаю к вечеру. Подыскав в какой-нибудь гостинице комнату, я звоню жене. Она, бедняжка, живет у своей тетки, ее там поместили в комнате вместе с детьми, и вы сами понимаете, что ночевать там мне крайне неудобно.
В один такой вечер, кажется это было тогда, когда произошла эта история с Методием Парашкевовым, я чуть бы то не подрался с дежурным администратором «Тримонциума». Этот тип хотел сунуть меня в убогую комнатушку на четвертом этаже! Вы только подумайте -двести километров пути, чтобы провести ночь любви на четвертом этаже! Но у меня хватило упорства, и я получил номерок двумя этажами ниже, с ванной и со всеми прочими удобствами, которые так необходимы в подобных случаях: ведь мы с женой имеем в своем распоряжении лишь несколько часов в неделю.
Вот с какой романтикой связаны мои поездки в Пловдив. Но я не жалуюсь. Я ездил и буду ездить, пока живу в Момчилове. В дальнейшем будет то же самое, потому что такова моя профессия — скитаться по горам и лесам. И вот порой приходит мне в голову мысль: был ли бы я счастлив, если бы вел оседлый образ жизни и, так сказать, дежался за юбку жены? Едва ли! Это было бы существование без забот и тревог. А такое существование похоже на дом без очага. Заботы и тревоги — без них, друзья, нет настоящего счастья в нашей жизни!