На следующий день, ближе к обеду, выныриваю из чёрного сна, без сновидений и кошмаров, просто полное отключение. Вот это да! Даже год тренировок подъёма в пять утра не помог. Видимо, свекровь переборщила с дозой. Действие «чая» прошло, теперь я в полной мере ощущаю все те чувства, которые заглушались вчера. Страх, отчаянье, безысходность наползают с удвоенной силой, смешиваясь с дикой головной болью.
Вскакиваю с постели, быстро одеваюсь, бегу к двери и… с удивлением осознаю, что она заперта. Значит, всё очень серьёзно. Эта перекосившаяся дверь даже закрывалась с трудом, а теперь, пока я спала, её подогнали так, что она плотно закрыта и не собирается открываться. Зачем? Боятся, что я сбегу, или в доме происходит что-то лишнее для моих глаз и ушей? Оглядываюсь по сторонам. Замечаю на туалетном столике поднос с едой. Значит, голодом меня морить не собираются. Естественно: через два дня я должна казаться цветущей и счастливой на своей свадьбе. Утоляю голод, к напитку не притрагиваюсь – достаточно с меня транквилизаторов – дальше хочу осознавать, что со мной происходит. Очень хочется пить, борюсь с жаждой с помощью фруктов, которые тоже нашлись на подносе. Понимаю: меня не скоро освободят, так как в углу комнаты замечаю ведро, а еды на столе столько, что должно хватить на несколько дней.
Целый день бездействия и неизвестности не помогает успокоиться, напротив, накручиваю себя предположениями и предчувствием. А также пониманием того, что я бессильна что-либо изменить и на кого-либо повлиять. Кричать, чтобы меня отсюда выпустили, бесполезно. Кому это нужно, да и вряд ли меня услышат. Этот дом построен очень странно: такое впечатление, что к основному зданию со всех сторон постоянно пристраивались комнаты по мере необходимости. Эти комнаты соединены коридорчиками, и порой являются как бы отдельным строением. Как моя темница. Раньше это была спальня родителей, обособившихся хотя бы на ночь от четырёх (или пяти?) сыновей. Поэтому мне ничего не остаётся делать, как рыдать, уткнувшись в подушку, а когда поток слёз иссякает, изводить себя кошмарными мыслями о своём будущем.
На следующий день слышу, как открывается дверь. Входит свекровь, за ней маячит фигура Нурмата. Боятся, что наброшусь на неё или сбегу, протиснувшись в щель?
Усаживаюсь на постели. Представляю, какой у меня вид, но мне всё равно. Надира подаёт мне нарядное платье, смотрит на нетронутый кувшин с шербетом.
– Зря ты не пьёшь, тебе будет легче, – говорит она.
– Нет, хватит. Я не хочу ничего принимать. Я плохо себя чувствую от ваших успокаивающих напитков.