Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Это слишком нереально, чтобы быть вымыслом, сочинённым специально для меня.
– Но если он русский, как он может жениться на мне по вашим средневековым законам? Я ничего не понимаю!
– А тебе и не нужно ничего понимать! Понимать должны мужчины! – вернулась вновь моя привычная свекровь.
– Что он со мной сделает?
– Не знаю! То, что посчитает нужным! Собери сумку, завтра рано утром вы уезжаете. Сейчас придут Абигайль и Султон, они помогут тебе искупаться и одеться. И давай без глупостей и истерик, и без того проблем достаточно, ещё и за тобой ухаживать!
Хотя я была, как говорят, в здравом уме и трезвой памяти, свадьба запомнилась плохо. От сдерживаемых эмоций на лице застыла маска, а во всём теле разливалась непонятная агрессия, желание кричать, что-нибудь разбить, а скорее – кому-нибудь что-то набить, желательно бывшему мужу, который предусмотрительно на свадьбе не присутствовал. Меня нервно трясло, я пыталась держаться, выходило плохо. Всё время прокручивала в голове рассказ свекрови. Он не очень меня успокоил, напротив. Я в руках женщины, бросившей в своё время собственного ребёнка. И теперь меня передают на руки этому самому сыну, который каким-то образом выбился в люди после детского дома и даже имеет возможность помогать предавшей его матери и её семье.
Всё это не укладывается в голове. Искоса посматриваю на сидящего рядом мужчину. Вижу его натянутую улыбку, обращённую к гостям, непроницаемое выражение лица, а в глазах такая мгла, что в дрожь бросает. Свадьба отличается от нашей с Рустамом. Это скорее можно назвать праздничный вечер для своих. Несколько часов напряжённого присутствия, вежливые поклоны и улыбки в ответ на поздравления и подарки, традиционное выступление муллы, какие-то непонятные обряды, и вот нас сопровождают к моей спальне. Возле двери новый муж вдруг говорит:
– Завтра выезжаем в пять утра, не проспи.
И, развернувшись, быстро уходит. Стою в недоумении. А право первой ночи? Что, на этом средневековье заканчивается? Даже обидно. Мой внешний вид не соблазнил? Я, конечно, не собиралась покорно отдаваться, но мог хотя бы попытаться! Теперь всё ясно окончательно: жена ему не нужна! Захожу в комнату. Моя сумка из России собрана ещё вчера. Собственно, она и не разбиралась. Многие вещи, которые привезла, мне так и не пригодились. Добавляю в неё маленькое платьице и пинетки Лили. Это единственное, что напоминает о ней, остальные вещи свекровь забрала. Да ещё фотография: доченьке три месяца, после обряда наречения её можно было фотографировать, и это единственное её фото.