— Ах, мистер Макальпин, — начала она, глядя на меня сквозь очки с двойным фокусом, оплаченные «социальной помощью», — я по поводу вашего мусорного ящика.
Никто, сказал я себе, не сможет убить меня в присутствии мисс Принг. Это невозможно, так же как отстреливать птицу в присутствии Папы Римского. Я закрыл за собой дверь, выстрела не было. Спасен еще раз. Я так и не узнал, что хотела сказать мисс Принг о моем мусорном ящике, ибо, жалко улыбнувшись, я загрохотал по лестнице. Ее жалобное «Мистер Макальпин!», посланное вдогонку, прозвучало как вечерний призыв на молебен в мечеть.
Я вихрем влетел в холл. Он был занят молодыми австралийцами, ожидавшими переводов от родителей. Один был почти наг и мечтательно почесывал свой покрытый густой порослью живот.
— Привет, Фил, — сказал обладатель зарослей, отвлекшись от них. — Чем могу быть полезен?
— Мне хотелось бы выйти через заднюю дверь. Спасибо, Билл, — крикнул я, пулей пролетая мимо него. Он, наверное, подумал, что мое появление связано с плохой едой, поглощенной ранее, ибо больше он мной не интересовался.
Я прошел через стеклянную дверь, выходящую в «сад». Единственной вещью, «произраставшей» в лишенном солнца из-за окружающих зданий «саду» были пустые пивные бутылки австралийцев и следы посещения Танга. Я перепрыгнул через стену из красного кирпича, отделяющую соседний сад от нашего, пробежал узким проходом перед домом, избегая мусорные ящики, и выскочил на параллельную улицу. Страх и приложенные усилия заставили меня вспотеть, я хотел как можно быстрее избавиться от своего добряка с револьвером. По улице проезжало такси, я оказался в нем и скомандовал водителю, не успевшему даже затормозить.
Я посмотрел сквозь запыленное заднее стекло, но в пределах видимости не было ни одной машины. Все же лучше перестраховаться — пришлось выйти из такси и спуститься в метро на Фичли-роуд, сделать пересадку на Бейнер-стрит, еще раз перейти в Ноттинг Хилле и, только почувствовав себя в безопасности, выйти на свежий воздух в Холборне.
Но даже и там я обошел несколько домов, пытаясь просушить пропотевшую рубашку и выяснить, нет ли за мной хвоста. Никто, казалось, не интересовался моей персоной. Я вошел в здание VI Пи-Эн, показал свой пропуск еще дрожащей рукой и поднялся в лифте.
Дежурный офицер сидел в своей стеклянной кабине и читал «Лондон Лук». Он посмотрел на часы — была половина четвертого — и невозмутимо занес время прихода в журнал. Я прошел по коридору и постучал в дверь, на которой мелкими золотым буквами было написано: «Директор». Услышав какое-то глухое ворчание, я тем не менее вошел.