Пилот протянул мне заполненный формуляр «Дайнерс Клаб»; Квин не перестанет удивляться, если я когда-нибудь вернусь, моими способностями сорить деньгами, в то время как бюджет службы в ужаснейшем положении. Я подписал формуляр, как только мы остановились в начале взлетной полосы, пока пилот, следуя регламенту, уточнял данные на взлет. Пилот повернулся ко мне.
— Давай, голубчик, — кивнул я.
Он дал полный газ и оторвал самолет от земли в грациозном вираже. Это был настоящий ас, любящий свой аппарат. Еще до того как мы поднялись на тысячу метров, я уже спал глубоким сном.
Денег грязь,
Гниет деньга,
Но способна убивать.
(Эпитет для сюжета, близкого всем сердцам)
Пилот разбудил меня в момент приземления в Женеве. Я был в отвратительном состоянии. Уставший, невыспавшийся, весь в поту и с болью в мышцах, о которой я не имел понятия до сих пор. Но необходимо было продолжить.
У аэропорта я сел в такси и велел везти меня в банк. Внутри «симки» было тепло и пахло швейцарскими сигаретами. Но это не помешало мне тут же заснуть и проснуться, когда меня грубо разбудили перед Президент банком.
«Им нужно держать свою марку», — сказал я себе, плетясь шаркающей походкой в современное здание. Многие южноамериканские и африканские политики, пустившие налево налоги со своих народов, вложили их в эту стеклянную коробку. Я подошел к ближайшему столику, где невысокий полнолицый швейцарец играл своим золотым «паркером-61». Он удивленно посмотрел на мою запыленную и затрепанную одежду и встрепанный вид, но сдержался и ничего не сказал.
— П 152938, — сухо сказал я. Глаза его сверкнули, как табло в кассовом аппарате. Он нажал на кнопку внутренней телефонной связи, что-то пробормотал, не шевеля тонкими губами, как осужденный, привыкший к застенку. Я развернулся в своем кресле и взял сигарету из стеклянной пепельницы, лежавшей на столе. Мы переглянулись. Он с нескрываемым интересом, я с выражением усталого безразличия, которое испытал на собственном банкире.
Мелкий клерк тихо появился с огромным конвертом и отдал его гному. Тот протянул конверт мне.
— Нужно прочесть его здесь, — сказал он.
Я вскрыл конверт и высыпал содержимое, состоящее из одной фотографии 18x24. Снимок острова с воздуха. Его форма мне что-то напомнила… Боже, так это Мали. И прямо на острове был решительно поставлен большой красный крест. Вплотную к скалистому краю. Внизу фотографии был листок бумаги, прикрепленный металлической скрепкой. «Остерегайтесь М-42», — безлико сообщал он. Мое сердце сжалось. Я вернул фотографию банкиру. Он улыбнулся мне, а я ответил ему жалкой гримасой и ушел, шаркая по полированным мраморным плитам, устилавшим пол.