Позднее пробуждение, головная боль, кофе с аспирином вместо завтрака и куча сигарет… Иногда она проводила время с мужчинами, которые ей могли даже быть противны и от которых она не могла отказаться из-за своего одиночества. Прирожденная жертва, совсем как та девица Ланга.
И так же, как неведомая ей крестница, она была красива. На вид около двадцати восьми, высокая, с пышными формами, короткой стрижкой крашеных в иссиня-черный цвет волос и печальными карими глазами, которые уже давно не видели ничего веселого в этой жизни, хотя ее крупный рот был словно создан самой природой для улыбок.
На ней было красное платье с открытой спиной, дорогие модельные туфли. Ее внешность, фигура и манера одеваться делали ее самой привлекательной девушкой в клубе, но это ей было абсолютно безразлично. Она пришла сюда выпить и поболтать с Майклом Даймондом. Крейгу она очень понравилась, он ненадолго оторвался от своих воспоминаний и постарался произвести на соседку благоприятное впечатление. Та была явно не прочь потанцевать с ним, что он и делал время от времени, пока Даймонд изливал свое красноречие на официантку.
За соседним столиком сидели трое мужчин. Двое из них были молоды и одеты в шикарные итальянские костюмы темного цвета и дорогие кожаные туфли. Третьему было уже за тридцать, осанкой и грубыми, агрессивными манерами он напоминал удачливого боксера-средневеса. Вот ему-то и захотелось потанцевать с Тессой, что с точки зрения Крейга было вполне разумным, ведь она была самой привлекательной девушкой в клубе и к тому же отлично танцевала.
Но грубость этого костолома оттолкнула ее. Тесса пришла сюда поболтать с Майклом, да и его новый приятель, Джон Рейнольдс, почему-то был ей очень симпатичен, и она предпочла остаться в их компании, продолжая слушать несмолкаемую болтовню Даймонда и стараясь обратить на себя внимание его приятеля.
Крейга это почти не занимало. Джон уже выпил достаточно много вина, а потом, даже по клубным меркам, лошадиную дозу виски и с трудом понимал, что красивая девушка в красном платье с открытой спиной хочет с ним танцевать, а неутомимый ирландец рассказывает сюжет постановки, в которой двое бродяг поселились в мусорных баках.
Сам по себе клуб был просто ярко освещенным баром i музыкальным автоматом, но для Крейга все это снова перестало существовать, в своих мыслях он уже опять был и Танжере и распивал с Раттером бутылочку перно. Это было в пятьдесят шестом году. Они встретились в выходные и нскоре собирались пообедать с двумя испанскими девушками, но беседа их увлекла, и они вновь переживали триумф былых побед и вспоминали о смертельном риске, без которого никакие победы невозможны. Крейг осторожно коснулся темы торговли оружием, и Раттер даже прослезился от избытка чувств и благодарности за возможность снова почувствовать себя героем. До самой своей смерти он так и не догадывался, что та встреча в Танжере была далеко не случайной. Но какое это сейчас имело значение? Раттер всегда получал свою долю и даже сверх того, жизнь его до этого была нудной, утомительной и порядком ему опостылела. Тогда в баре царили приятный полумрак и прохлада, а из динамиков магнитофона звучала витиеватая восточная мелодия.