Из соседнего номера доносились звуки голосов. Хлопнула дверь, мужчина и женщина спорили, спускаясь по лестнице.
Боуман беспокойно ходил по комнате. Он достал письмо и поднес его поближе к глазам. Нет, кто не в курсе, не придаст ему никакого значения.
Когда тихо постучали в дверь, он ощутил страх и облегчение одновременно. Медленно подойдя, повернул ключ, которым раньше запер дверь…
На следующее утро Фил и я поехали к букмекеру Бену Моррису, которому Лири был должен три тысячи долларов.
— Вы хорошо знали Лири? — спросил я Морриса.
— Нет. Он был для меня лишь клиентом. У меня много клиентов.
— Несмотря на это вы предоставили ему кредит свыше трех тысяч долларов?
— Почему бы нет?
— Никогда при обычных обстоятельствах вы бы не позволили Лири такого долга, — перебил я. — Кто за него поручился?
— Я получал иногда чеки, подписанные Боуманом, — пояснил Моррис. — Первый раз я не хотел с ними связываться. У нас слишком часто пытаются расплачиваться необеспеченными чеками. Но эти были в порядке, их немедленно оплачивали. Меня никогда не интересовало, кто такой этот Боуман. Я получал свои деньги, и на этом дело для меня заканчивалось.
— Благодарю, — кивнул я, — на сегодня это все. Приходите завтра в управление, оформим ваши показания протоколом.
Пришлось сделать вид, что ничего неожиданного мы не услышали.
— Когда вы получили последний чек? — спросил мой друг.
— В ноябре, кажется. Точно не могу сказать. Он пришел из Чейз Манхэттен Бэнк. Но я могу проверить по своим книгам…
Объяснение, почему он предоставил Лири такой большой кредит, все еще оставалось за Моррисом, потому что счет Лири мог так круто возрасти лишь в последние полгода, а к этому времени Боуман больше не давал чеков.
Разумеется, до завтрашнего дня Моррис может сочинить основательное объяснение, почему он позволил самоубийце таким образом покрывать свой счет. Но из опыта я знал, что истинную причину мы все равно выясним.
Чем неправдоподобнее будет выглядеть такая история, тем скорее она развалится при допросе.
Так как мы находились как раз в районе Квинс, я поехал по бульвару Вернон мимо фирмы Хобарта. Мы зашли к Хобарту, он пожал нам руки, как старым знакомым.
— Я все еще не могу понять: почему Лири это сделал?
— Он залез в долги у букмекера.
— Но в чем здесь смысл? Он же не мог рассчитаться со своими долгами, принеся в цех адскую машину?
— Да, конечно, это так, — вмешался мой друг. — Но ему за это заплатили!
— Это невозможно!
— Возможно! — сухо констатировал я. — Значит, в цехе номер четыре происходило что-то такое, за что стоило уплатить Лири тысячу долларов. Что это было, мистер Хобарт? Над чем работали там ученые?